О призвании командира, сложностях работы в период войны, о курьезных и трагических случаях в жизни летчика и многом другом Андреасян рассказал Sputnik Армения. Беседовала Лаура Саркисян.
— Что Вас привело в эту непростую профессию?
— Я с пяти лет говорил, что буду летчиком. Хотел пойти по стопам дяди, к сожалению, погибшего в первые дни Великой Отечественной войны. Он закончил Кировабадскую школу летчиков. В семье противились моему выбору, сначала записался в парашютную секцию, затем начал летать на планерах — КАИ-12. После того, как в Ереванском аэроклубе появились самолеты, перешел на них. Позже, втайне от всех, поступил в летное училище в Харькове на инструктора.
Три года отлетал в училище, потом по направлению ЦК ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту) был назначен летчиком-инструктором в аэроклубе Еревана. За три года мне удалось подготовить более 30 пилотов. Вскоре и я стал летать. Сегодня, на пенсии, не жалею, что был летчиком и 36 лет жизни посвятил профессии. Хоть в то время было сложнее летать, так как самолеты были доисторическими. Однако романтика была той же, что и сегодня. Я, знаете, называю летчиков цыганами. Мы не можем сидеть на одном месте, все время жаждем чего-то нового.
— Говорят, что каждый полет уникален, даже если направления не меняются. Так ли это?
— Летчики не входят в одно воздушное пространство дважды. Каждый полет особенный. Помню, как я впервые взлетел на планере, мое пение было слышно на земле. На облака в небе можно смотреть вечно: пилотам открывается замечательная панорама и ты паришь в этой красоте. Иногда, конечно же, попадаются черные, страшные облака. Их мы обходим, они опасны: в них мощность в несколько сот киловатт. В 60-х годах самолет ИЛ-18 так испарился в воздухе, попав в грозовую тучу.
Я всегда спокойна, когда пилоты — армяне: откровения бортпроводницы>>
— Чем командир отличается от второго пилота?
— Чтобы стать командиром мало быть пилотом. Можно всю жизнь летать и так и не стать командиром. Командир – это, в первую очередь, ответственность, моментальная реакция на ситуацию и собранность. Жалею всех тех, кто так и не стал командиром. Надо не быть мнительным, уметь принимать верное решение за короткий период в экстренных ситуациях. Бывают случаи, когда пилоты теряются. Как–то в экстренной ситуации, пилот растерялся, прижался к креслу и подготовился к катастрофе, которая благодаря командиру не произошла. Бывают случаи, когда в таких ситуациях, люди просто отключаются.
— Какие экстренные ситуации Вам больше всего запомнились из ваших летных лет?
— Период карабахской войны, 27 марта 1992 года. Рейс Степанакерт-Ереван, самолет полный детей, которых должны были отправить на реабилитацию в Сочи. Эти дети, в основном до 10 лет, жившие под бомбежкой, от одного хлопка писали под себя.
Мой самолет сбили: попали ракетой в левый двигатель, который возгорелся. Осколки от взрыва повредили и средний двигатель. Несмотря на то, что механик быстро потушил пожар, нас начало кренить. В этот момент думал только о том, как посадить самолет с одним двигателем и без работающих тормозов. В итоге, смог посадить. Все выжили.
Во второй раз уже повредил позвоночник. 9 мая 1992 года вновь выполнял рейс Степанакерт – Ереван. Вез раненых. Наш самолет вновь подпили, крыло начало гореть. Мне удалось посадить лайнер, все остались в живых и только я пострадал — повредил позвоночник. Год после этого не мог летать.
Однажды, чуть не разбились под Краснодаром. Мы летели зимой из Саратова в Ереван, из-за нелетной погоды пришлось искать запасной аэродром. Ставрополь, Сочи, Краснодар, Минводы были закрыты. У меня уже лампочки загорелись, топлива почти не оставалось. Кое-как переговорили с Краснодаром и посадили самолет.
Маньчжурское золото Ханферянца-Худякова, или Крутые виражи армянского аса>>
— Как или чем Вы снимали стресс после этих событий?
— К любой ситуации надо подойти с юмором, все превратить в шутку, так как в противном случае, будет сложно. Надо обязательно обсудить произошедшее с экипажем и, чего греха таить, позволить себе выпить по 100 грамм (улыбается).
— Какие курьезные случаи запомнились больше всего?
— Однажды мы застряли под Новый год в Саратове. Все началось с того, что нашему механику, чтобы получить год за два, надо было еще налетать 3 или 4 часа. 31 декабря мы вылетели в дневной Саратов через Элисту, с учетом, что вечером вернемся домой. На обратном пути Элиста закрылась, а мы застряли там на несколько часов. В Ереван мы вылетели под Новый год.
Так поневоле встретили Новый год в воздухе. Помню, проводница прибежала и доложила, что на борту люди пьют, думала, что буду против. Однако я наоборот, разрешил, так как был праздник.
Как – то я и мой второй пилот, тоже Михаил, летели во Львов. Дома остались у нас беременные на последних сроках жены. Вдруг, в воздухе, стали поздравлять Михаила, сообщив, что родился мальчик, но не уточнили у которого. Нам пришлось весь путь гадать, чей ребенок родился. В итоге оказалось, что мой. Кстати, у меня четверо детей и я только при рождении одного присутствовал. Рождения всех остальных встречал в небе.
— Среди людей распространено мнение, что раньше полеты были безопаснее. Так ли это?
Процентное соотношение катастроф практически осталось таким же. И тогда и сейчас самолеты падают. Однако в отличие от прошлых лет, сегодня об этом больше говорится. СМИ активнее распространяют информацию со всеми подробностями, очевидцами, семьями погибших. Однако надо понимать, что самолет самый безопасный вид транспорта. Еще в 70-е годы XX века англичане привели пример, что за год, на тракторе погибло больше людей, чем в авиакатастрофе. Сегодня картина такая же.
"Уральское пике": капитан Айвазян против полковника Пауэрса>>
Кстати, армянские летчики всегда славились своим мастерством. Например, при отборе на работу в Дубае, когда узнавали, что этот летчик работал в армянской компании, сразу же брали на работу.
— О чем вы больше всего жалеете?
— О том, что сегодня гражданская авиация Армении больше не та. Нельзя было отказываться от национального перевозчика, ведь по всем законам ICAO, не дай бог, в случае возобновления войны, мы будем в воздушной блокаде. Никто не будет летать, некому будет спасать людей. Отсюда сможет улететь один борт – президентский, и возможно борт авиакомпании Armenia.