Аристакес Абальянц является, пожалуй, одной из самых загадочных фигур в числе видных военных-армян. Убежденный сторонник белого движения, он, в отличие от многих других, предпочел службе власти большевиков эмиграцию.
Фамилия полковника русской императорской армии в документах и исторических материалах упоминается по-разному – Абальянц и Абольянц, и есть целых четыре варианта написания его имени – Аристакес, Аристогес, Аристарх и даже Аристогед. Мы остановимся на варианте, правильном с точки зрения традиций правописания армянских имен.
Загадки и тайны вокруг фигуры Аристакеса Абальянца начинаются с отсутствия сведений о месте рождения и семье, о том, какое он получил образование и где. Тем не менее, можно предположить, что образование это было весьма неплохим, человек с недостаточным уровнем образованности никак не мог дослужиться в то время до звания полковника.
Можно также утверждать, что в 1916-м он был не младше 20 лет, потому что в тот год он оказался в штабе Одесского военного округа, где понадобилось его знание турецкого языка. Через год произошли всем известные события, и общее собрание офицеров-кавказцев, состоявшееся летом, приняло решение прекратить участие в Первой мировой войне и разъехаться по домам. Одним из немногих, категорически отказавшихся дезертировать, – а по сути это было именно дезертирство, – стал Аристакес Абальянц.
В августе части, что остались от полка, в котором служил Абальянц, были переведены в Бердянск, неподалеку от Запорожья. Полк окончательно был распущен после революции, офицеры арестованы, но под давлением населения практически сразу отпущены "под честное слово" не вставлять палки в колеса большевистским властям.
Абальянц фактически сдержал слово: он возглавил "Союз увечных воинов", объединивший раненых и калек из числа как офицеров, так и солдат царской армии.
Ссора с Берия и "звездный" приказ Сталина: что пережил Каро Алабян>>
Организация была сама по себе гуманитарная, но в некоторых материалах об Абальянце утверждается, что "Союз" готовил восстание. Скорее всего, они готовились именно к мятежу, а не только к самообороне на всякий случай, и этот случай не замедлил произойти, дав толчок восстанию.
Возмущенные жители вышли с протестами против абсолютной власти местной большевистской ячейки, занятой одними лишь реквизициями, а точнее – откровенным грабежом. Людей поддержал "Союз" и оставшиеся в городе члены прежних партий, теперь уже распущенных.
Позже, уже в эмиграции в Марселе, Абальянц вспоминал:
"В конце февраля в один день к вечеру отряд в 300 человек черноморских матросов занял Бердянск. Арестовали много офицеров (400-500 человек). Ревсовет, зная настроение городского населения, настаивал на освобождении офицеров. Матросы хотели вывезти нас в Севастополь, но к ночи нас неожиданно освободили, и через два дня, пограбив там, где могли, матросы ушли из Бердянска.
Члены "Союза", городского самоуправления, социал-революционеров и социал-демократов… Точно не знали ни количества, ни качества нашего оружия, у ревсовета же были пулеметы и немного пехоты из красногвардейцев. Мы топтались на месте, не было случая к выступлению, и мы ждали. В конце марта ревсовет решил вывезти наличную пшеницу. Наконец случай представился к восстанию. Портовые грузчики, в большинстве члены "Союза увечных воинов", категорически отказались грузить. Увещевания ревсовета не помогли. На грузовике был установлен пулемет, и его послали в порт. Пулеметчик был снят первым выстрелом портового рабочего, а грузовиком овладели. Члены Союза и многие другие появились с оружием в руках. Заранее предназначенные лица заняли свои позиции.
Город ожил, к штабу Союза шли толпы всех возрастов: старые и молодые. Мною были организованы из них отдельные отряды в 10-15 человек, даны директивы.
Красногвардейцы разбежались, оставив нам свое оружие. Ревсовет заперся в бывшем штабе нашего 46-го пехотного полка. Они пытались ставить нам условия сдачи, но сдаться им пришлось без условий. Потерь с их стороны было человека 4, а со стороны инвалидов – никого".
Восстание в Бердянске, конечно, вскоре было подавлено без церемоний, но Абальянцу удалось избежать гибели и эмигрировать во Францию, в Марсель, где он и прожил до самой своей кончины 11 сентября 1964 года.
Эскимо от Микояна, или Армяне — лучшие духанщики от Ростова и до персидской границы>>
Интересно, что он, армянин по происхождению, возглавлял с середины 1920-х годов "Русское национальное объединение" во Франции, был местным представителем журнала "Часовой" – это ежемесячное издание было задумано как средство связи и единения русских военных, оказавшихся в эмиграции на чужбине.