Арам Гарегинян, Sputnik Армения
Поселòк. С таким ударением жители города Алаверди на севере Армении называют свой рабочий поселок. Правда, работы тут сильно поубавилось: девятый месяц как не действует медеплавильный завод. Сейчас на площади в "поселкè" стоит восемь-десять такси. Таксистов больше, чем людей на площади. Но никто не ругается и пассажиров не перехватывает.
"Да нет, наши люди, лорийские, разве такие? Вот и я на заводе работал, в плавильном цеху, а теперь такси вожу. Что-то же делать надо", - говорит нам один из таксистов.
"А когда в городе на улицы выходили, рельсы перекрывали, вы тоже туда ходили?" - спрашиваем мы.
"Ну… Ходил. А что делать?" - со вздохом отвечает таксист.
Медленные дни
Раньше из трубы медеплавильного завода над Алаверди расходился диоксид серы. Вместе с ним каждый месяц из заводских ворот расходилось 120 миллионов драмов (около 250 тысяч долларов) – зарплаты работников. Теперь выбросов нет, и воздух стал немного чище.
"Чтобы мастер с завода да хлеб в долг просил? Да он слов таких выговорить не сможет. Жены их приходят или дети. Сколько так продлится, не знаю", - говорит нам продавщица в одной из хлебопекарен.
С октября 2018 года завод не работает. До 1 июля работников, около 600 человек, держали в вынужденном отпуске, на 2/3 зарплаты, чтобы удержать специалистов. Теперь вынужденно начали увольнять. За эти месяцы работники завода два раза перекрывали железную дорогу из Армении в Грузию. Но завод продолжает стоять.
Закрыли его по требованию Инспекционного органа по охране природы и недрам при правительстве Армении. Инспекция заявила, что завод должен сократить выбросы диоксида серы на 90%. Дирекция завода возразила, что инспекция никакими расчетами это требование не обосновала. С требованием этих обоснований группа компаний "Валлекс", владеющая заводом, подала в суд.
Судебный процесс идет медленно. И так же медленно тянется день у бывших заводчан и нынешних таксистов. Иногда попадаются пассажиры в Ереван, в областной центр, Ванадзор или на Техутский медный рудник. Он остановился полтора года назад, но недавно снова заработал. Из города туда ездит на работу пара десятков человек (в основном там работают люди из сел вокруг рудника).
Десять дней назад депутат от правящего блока "Мой шаг" Арен Мкртчян объявил, что на Техутском руднике готовы принять на работу 50 человек из 200 уволенных на заводе в Алаверди.
"Ты уж, парень, нас не снимай, ладно? А то скажем что-нибудь, им не понравится, и на работу нас не возьмут", - говорят мужчины, к которым мы подходим.
Кто-то едет закупать овощи и фрукты — на перепродажу в городе. Кто-то ищет работу в Ереване. А кто-то уже выехал в Россию.
"Медные люди"
В своей "Истории" Геродот рассказывает про египетского фараона Псамметиха, которого одолели недруги. Тогда оракул предсказал фараону: "На помощь явятся медные люди". Ими оказались греческие наемники в медных доспехах, которые вернули Псамметиху его царство. С того времени в Египте появились греческие колонии. Двести пятьдесят лет назад "медные люди" пришли и в Армению – из греческого Понта (южное побережье Черного моря). Они были потомственными металлургами. В Армении они расширили добычу на рудниках и создали медеплавильную промышленность.
"Мой троюродный брат был крановщиком в электролизном цеху. Он до сих пор, когда звонит, всегда спрашивает: "Как там на заводе?". Греки, когда уезжали, брали только чемоданы с одеждой. Все, что в домах было, оставляли. Все думали: "Вот-вот заработает завод, вернемся". Только завод почти семь лет стоял", - рассказывает Николай Феофанов. Он один из немногих греков, оставшихся в городе. На заводе он проработал полвека, а теперь руководит тут производством.
Точно так же спрашивают про завод и те армяне, которые уехали в 90-е, и те, которые начали уезжать сейчас. Как и в Армении, так и в России они берутся за любую работу. Только всех тянет домой.
Когда в Сочи шло олимпийское строительство, туда решили поехать мастера из монтажных бригад на заводе. Платили им в среднем по тысяче долларов в месяц – в два-три раза больше, чем в Алаверди. Но через какое-то время они попросились назад.
"Там мы жилье арендовали, платили за трудовой патент, обедали не дома. Все это расходы. И плюс домой деньги посылали, разумеется. После всего этого нам даже на папиросы иногда не хватало. Да и не только в деньгах дело. А тут зарплата меньше, зато ты дома, все свои рядом. Если заболеешь, в углу не лежишь Бог знает где. Есть кому позаботиться. Так что вы не думайте, что люди прямо спят и видят, как бы из дома уехать", - рассказывает бывший сотрудник завода.
Феофанов и оставшиеся заводчане, как триста спартанцев, удерживают завод, как могут. Сейчас тут выплавляют стальные шары для мельниц на рудниках. С частью работников заключили трудовые договора еще на два месяца, до 31 августа. Что будет дальше, пока никто сказать не может, беспокойства у людей хватает. Все-таки совсем железного спокойствия не может быть даже у "медного" металлурга, если дома от него зависит семья.
Правда, у завода есть программа перезапуска. Вместе с инвесторами из Китая, тут хотят возобновить производство чистой меди, которое существовало в советское время. Однако для этого нужно возобновить работу. А суд пока только начался.