Сергей Маркедонов, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России, главный редактор журнала "Международная аналитика" – для Sputnik Армения
Февральское оживление
В Ереване анонсированы новые протестные акции. Оппозиционное "Движение по спасению родины" заявило о проведении в предпоследнюю субботу февраля первого масштабного митинга в наступившем году. Подготовка к акции происходит на фоне заметной публичной активизации второго и третьего президентов республики Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна. Между тем, не вполне корректно говорить о том, что они когда-то полностью выходили из игры.
И тот же Кочарян в своем программном интервью для Sputnik Армения не был столь категоричен относительно своего возвращения, подчеркнув, что "последние года два-три" он снова в большой политике. Само уголовное преследование второго президента, имеющее помимо правовой стороны очевидный политический подтекст, превращало Кочаряна в политика – даже в том случае, если бы он вдруг решил принять обет молчания и отказаться от любых комментариев в принципе. Между тем, и в годы президентства Сержа Саргсяна его предшественник давал критические оценки работы армянского правительства и социально-экономической ситуации в стране.
Если же говорить о третьем руководителе Армении, то он также делал заявления, проводил знаковые встречи еще до нынешнего общественного оживления. Но сегодня, похоже, уровень и интенсивность координации всех недовольных действующим премьер-министром Николом Пашиняном выше, чем были раньше. На общей платформе пытаются объединиться не только бывшие лидеры государства, но и Вазген Манукян, один из отцов-основателей легендарного комитета "Карабах", первый премьер постсоветской Армении, а также экс-глава Службы национальной безопасности Артур Ванецян. К которому у Кочаряна, если судить по событиям 2018 года, теоретически могут быть определенные претензии. Но сегодня все эти фигуры готовы сплотиться ради изменений в стране.
Означает ли это, что у оппозиции в перспективе есть шанс? Можем ли мы говорить о том, что власти растеряны? Или такая оценка - это не более чем мечта оппонентов Пашиняна? Для ответов на эти вопросы необходимо вернуться к событиям ноября 2020 года. Их безо всякого преувеличения можно рассматривать как отправную точку нынешнего внутриполитического кризиса.
Разная карабахская оптика
Согласие главы армянского правительства на прекращение огня в Нагорном Карабахе ценой значительных территориальных уступок многими в республике было воспринято как предательство. Ереванский журналист Айк Халатян для характеристики сложившейся ситуации использовал такую метафору, как "армянский Брест-Литовск", имея в виду капитуляционный мирный договор, заключенный в 1918 году между большевистским правительством России и Германией. Между тем у нынешнего карабахского перемирия имеется и другой исторический аналог, уже из собственной национальной истории - Александропольский договор между правительством "Первой республики" и кемалистской Турцией от 2 декабря 1920 года, приведший к значительному территориальному "сжатию" Армении. Через сто лет прошла столь же масштабная реконфигурация.
Нагорно-карабахский проект в значительной степени институционализировал постсоветское армянское государство. Но здесь следует сделать оговорку принципиальной важности. Этот конфликт по-разному воспринимался внутри Армении и за ее пределами. Если для армянского политика, эксперта и даже обывателя Армения, непризнанная НКР и занятые семь районов вокруг бывшей НКАО представлялись единым комплексом безопасности. То в России, а также странах Запада, вовлеченных в урегулирование этнополитического противостояния, это - три разных субстанции, требующие разных политико-дипломатических инструментов.
Понимая это, во многом легче объяснить, почему Москва говорит о не до конца разрешенном статусе Карабаха и после ноября 2020 года, но при этом и до этого времени не раз заявляла о необходимости уступок с армянской стороны (речь о семи районах вокруг бывшей НКАО). Также яснее становится и появление российских миротворцев в Карабахе, что де-факто предотвратило повторение "сербо-краинского сценария" 1995 года.
Однако в Армении другая оптика. И потому в ноябре 2020 года правительство этой страны столкнулось с массовыми протестными акциями. Не прогреми карабахский гром, скорее всего, такой сценарий не имел бы серьезных шансов просто потому, что Никол Пашинян за два с половиной года пребывания у власти основательно зачистил политическое поле. Против ряда его оппонентов были открыты уголовные преследования, тогда как все ветви власти, а также руководство непризнанной НКР шаг за шагом перешли под контроль премьера и его сторонников. Но военное поражение в Карабахе (и даже не оно само по себе, сколько условия перемирия) определили новую повестку дня.
Между прошлым и будущим
Однако с того момента прошло уже три месяца. А власть смогла удержаться, несмотря на обилие скороспелых прогнозов о том, что после "сдачи" на карабахском направлении Пашинян не усидит в своем кресле и нескольких дней. Что же случилось такого, что не привело к немедленной смене власти?
Во-первых, премьеру удалось сохранить за собой большинство в Национальном собрании, хотя за время, прошедшее после подписания трехстороннего документа о прекращении огня в Нагорном Карабахе, имелись случаи сдачи мандатов депутатами от провластного объединения. При этом сам премьер, испытав определенный шок после ноябрьского поражения, сумел прийти в себя. И даже перестать действовать исключительно в рамках реагирования. Путем некоторых кадровых перестановок он сохранил лояльный кабмин.
Далее, в канун новогодних праздников, 25 декабря 2020 года Пашинян заявил, что не "цепляется за кресло премьера", но и "не может небрежно относиться к правительству, к должности премьер-министра, данной ему народом". Он также указал на "единственный способ получить ответ на все вопросы": провести внеочередные парламентские выборы. Этот вариант ранее также озвучивал президент Армен Саркисян.
Казалось бы, могла появиться основа для проведения досрочной кампании. Понятное дело, власти были не в восторге от этой идеи, реагируя на нее, скорее, вынужденно. Но оказалось, что и оппозиция (как внутрипарламентская, так и не имеющая мандатов в Национальном собрании) также не готова к тому, чтобы включиться в избирательную гонку. Оппозиционеры видят ситуацию следующим образом: отставка Пашиняна, формирование временного правительства и только третьим этапом - выборы. Резоны у оппонентов власти есть. Ведь проведи выборы действующее правительство, оно неизбежно получит преимущество, административный ресурс еще никто не отменял. Но в итоге два минуса дали плюс. И он обернулся в пользу правительства и лично Пашиняна.
Досрочных выборов в нынешней властной конфигурации не хотел никто (хотя премьер предлагал эту тему предметно обсудить). И в итоге их не будет. 7 февраля проправительственная фракция большинства "Мой шаг" провела в парламенте встречу с премьер-министром. Основной вывод переговоров: идея досрочных выборов не востребована в обществе.
Оппозиция от этого никуда не денется. Напротив, она пытается перехватить инициативу. Выход на первый план в оппозиционной кампании Вазгена Манукяна, похоже, не дал того эффекта, на который рассчитывали критики Пашиняна. Как сказал автору этой статьи один известный ереванский журналист, "экс-премьер если и является политическим тяжеловесом, то бывшим".
Для многих молодых армян комитет "Карабах" и события 1988 года уже не являются синонимом успеха и прорыва. Помимо этого нужны и новые лица, и новые идеи. Тем паче, что в армянском обществе есть понимание, что, несмотря на все промахи и ошибки Пашиняна и действующего правительства, у легенд прошлого (безо всякой иронии) нет ресурсов для слома нынешнего геополитического статус-кво. Каким бы брест-литовским или александропольским послевкусием он ни обладал.
Нет сегодня и внешних интересантов новых досрочных выборов в Армении. Так, Владимир Путин не раз высказался в том духе, что популистская критика Пашиняна с "патриотических позиций" не поможет ни карабахскому урегулированию, ни ситуации на Кавказе в целом, ни положению внутри Армении.
Таким образом, мы видим, что премьер справился с первичным шоком от внутриполитических потрясений. Его положение нельзя считать прочным, а впереди масса вопросов, начиная от делимитации границ с Азербайджаном и заканчивая санитарно-эпидемиологической ситуацией, экономикой и даже режимом военного положения, не отмененного, несмотря на перемирие. Но на внутриполитических фронтах он пока что переигрывает оппонентов. Несколько месяцев протестной активности в Армении показали, что с реальными альтернативами действующему премьеру имеется определенный дефицит. И само военное поражение не производит нокаутирующего эффекта.
Критикам премьера важно понять: одними апелляциями к прошлому будущее не выигрывается.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.