Енгибаров находил красоту в любой "незначительности", создавая художественные образы из обыденных, почти бытовых вещей, доводя их до метафизических, духовно-поэтических высот.
Среднестатистическому представителю поколения постнезависимости, который в лучшем случае видел статью о Енгибарове или фильм "Дорога в цирк", может быть, прочитавшему пару-тройку его афоризмов, очень сложно понять феномен Енгибарова — свободу и революционность.
В истории нет сослагательного наклонения, но если попробовать применить его к Енгибарову, представив его живущим в наше время, то, безусловно, он был бы "явлением" современного искусства, неповторимым концептуалистом.
До сих пор при слове "клоун" у нас возникают ассоциации из стандартного набора визуальных компонентов: яркий грим, красный нос, цветные волосы или цилиндр, растянутая до ушей улыбка, хохот – все то, что вызывает у одних смех, а у других – коулрофобию. Примерно этими же архетипами в 60-е годы блистал триумвират корифеев советского цирка - "солнечный клоун" Олег Попов, "Карандаш" (Михаил Румянцев) и не нуждающийся в особом представлении Юрий Никулин.
И вдруг, в начале 60-х на манежах Союза появляется тот, кто, отбирая овации у мэтров клоунады, ломает не только визуальные, но и содержательные узлы вышеупомянутых стереотипов.
Длинный шарф или шейный платок, бархатный пиджак, узкие, ниспадающие на лоб волосы - Енгибаров напоминал богемного парижского стилягу, которого принимали в цирке той эпохи не как модника, а как "понтовика"; точно так же, как этюды, основанные на всецело визуальном повествовании и поэтическом телодвижении, воспринимались не как новаторство, а "спекуляция".
Клоун от мамы, сын от бога: как печальный мим-армянин стал любимым поэтом Высоцкого>>
И хотя еще в конце 40-х годов знаменитый французский клоун Марсель Марсо в полосатом свитере и изношенной шляпе уже создал легендарный образ белолицего клоуна Билла, а Бастер Китон и Чарли Чаплин в немом кино воспроизводили грустные поэтические мотивы пантомимы, "невыездной" Енгибаров со своим авторским почерком, видением и философией в закрытом Союзе творил в созвучии с прогрессивным миром.
Он наполнил лирикой традиционные шутки и гротескные сцены, стал одним из первых советских клоунов - создателей поэтической интеллектуальной клоунады. Он заставил зрителя думать, а не только смеяться.
Журнал Spectacle в 98-м году написал: "Енгибаров указал направление. Он был новатором. Он начал устраивать клоунские шутки, которые были не смешными, а очень грустными, ибо он сам чувствовал, что жизнь больше не смешна".
В 1957-м году режиссер Юрий Райзман приступил к съемкам фильма "Коммунист". Его ассистент в поисках фактурных актеров на роль врага советской власти решил заглянуть в Училище циркового искусства. Декан сразу посоветовал взять на роль Енгибарова со словами "он настоящий бандит".
Это событие стало ключевым для Енгибарова։ но не сама возможность сыграть эпизодическую роль, а то, что выбрали именно его. Этот момент можно считать вводным в его мироздание. Не случайно и то, что ему довелось работать с самыми свободолюбивыми режиссерами, "советскими" бунтарями – Параджановым ("Тени забытых предков"), Тенгизом Абуладзе ("Ожерелье для моей любимой"), Василием Шукшиным ("Печки-лавочки").
Высоцкий посвятил ему стихотворение "Енгибарову – от зрителей", и эти великие строки говорят нам о нем не меньше, чем биографический фильм.
"Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки . . ."
Сегодня, конечно, цирк утратил былую мощь; искусство пантомимы далеко от образца полувековой давности, а Енгибаров, несмотря на свой мировой талант, так и не получил достойную мировую известность - вся память о нем находится только в наших сердцах.
Не "коверный" Грачик Кещян: гениальный артист, так и не ставший Енгибаровым>>
Остается крепко хранить ЕГО во внутреннем кармане и не терять, как потеряли многое другое - прямо средь бела дня.