"Хватит вести гнилые базары про академика, сказал автоматчик, собираясь послать ему в макитру маслину, забыв, что в абвере тоже не байкал пьют, а держат бурун по ветру". Вы что-нибудь поняли?
Если нет, а, скорее всего, нет, значит, все правильно, значит, цель достигнута, задача решена, словесная абракадабра довела фразу до полной потери смысла и сделала ее непонимаемой. Но я все-таки переведу.
"Автоматчик" (вор в законе, ранее служивший в армии) предлагает прекратить "гнилые базары" (бессмысленный разговор) об "академике" (опытный преступник) и пустить ему в "макитру" (голову ) "маслину" (пулю), понимая, что в "абвере" (оперативной части полиции) тоже не "Байкал" (чай) пьют, а держат "бурун" (нос) по ветру.
Понятно, что в цивилизованном обществе так никто не говорит, так говорят только в криминальном мире, чтоб сохранить свои намерения в тайне. Это секретный, потайной, искусственный язык, созданный с целью сделать его непонятным для непосвященных людей.
Иначе говоря, речь о жаргоне (арго), известном еще со времен романов Франсуа Вийона, а затем "Дон Кихота" Сервантеса, позже - из сталинских лагерей со своими блатным песнями, особым сленгом, который отличается от жаргона тем, что жаргон, так объясняют языковеды, пришел к нам из французского, а сленг из английского, звучит он более мягко и красиво, но по сути это одно и то же.
Не все знают, что воровской жаргон возник в русском языке из еврейского идиша и этому есть свое объяснение. Дело в том, что в местах компактного проживания евреев, к примеру в Одессе, преступники говорили на родном языке, полицейские их не понимали (в царской России евреев в полицию не брали), а со временем непонятные для полицейских слова стали устойчивым блатным жаргоном. Так появились и пошли гулять по миру и киноэкранам "ксива", "фраер", "халява", "жиган", "уркаган", "понты" и многое другое.
Апофеозом блатного языка в народе стал культовый фильм Георгия Данелия "Джентльмены удачи", после которого чуть ли не вся страна стала "ботать по фене", что говорило не только о силе искусства, но и любви масс к острым и сочным словечкам.
В моем школьном детстве, прошедшем на фоне легенд об одесских домушниках, ростовских налетчиках и воровских "малинах" московской Марьиной Рощи, вопреки безукоризненно чистому русскому, которому нас учила незабываемая Анна Христофоровна Мурадова, в родную речь как-то легко, органично, как бы с ветерком вошли и утвердились "атанда" (общий сигнал тревоги), "амбал" (мужик плотного сложения), "варежка" (рот), чисто армянское "наспуг" (брать на испуг) и т.д.
Я бы не сказал, что словарь "от фени" сильно мешал освоению великого и могучего русского языка, но настаивать на том, что нам, школьникам, был так уж необходим, тоже не стану.
Здесь следовало бы заметить, что свой национальный блатной язык в Армении как-то не сложился, "феня" у наших блатных главным образом русская. Наверное, потому, что немалая часть армянского криминалитета отбывала наказание в российских местах заключения, а сегодня в свободное от тюрем время тесно сотрудничает с воровским миром России, Грузии и даже Азербайджана, для чего всем понятный язык в самый раз.
При советской власти исследования фени считались дурным тоном, поэтому информация о таком жаргоне печаталась лишь в справочниках Министерства внутренних дел, предназначенных для служебного пользования. К слову говоря, МВД России сегодня собирается издать для внутреннего пользования еще один такой словарь.
Другая разновидность арго видна в переводе блатных понятий с живого языка на "художественную" графику. В мое время самой популярной наколкой было выбитое синими чернилами "Не забуду мать родную", позже появились буквы "СС", что означало "сохранил совесть", а затем "СЭР" – свобода – это рай, запомнилась также увиденная на сочинском пляже надпись на ногах: "Они устали".
В СССР наколки были большей частью атрибутом блатных - помню время, когда за их нанесение можно было даже угодить за решетку. Сегодня живем в другие времена: модные "татухи" чуть ли не на всех молодых и, что интересно, красивых. Правда, изображение ножа в колючей проволоке (преступление, в местах лишения свободы) или розы (загубленная молодость) почти не видим, но вот вам голливудские звезды: Брэд Питт, Никки Рид, Николь Риччи со своей накожной росписью.
Российские звезды кино и телевидения: Тина Канделаки, Сергей Лазарев, политик Ирина Хакамада, артист Евгений Винокур.
У каждого своя мотивация украситься татуировкой, у Иосифа Кобзона – своя.
"На "подвиг", - рассказывал знаменитый певец, - "меня вдохновили сельские пацаны. Они говорили: "Понятно, этот еврей из города побоится колоться". Ну, а я не побоялся. Короче говоря, за один день меня всего искололи. На пальцах инициалы мои и моих ближайших дружбанов, Володи и Лени. И еще на одном пальце было кольцо. Вот здесь, на плече – "Не забуду мать родную"…
...И в заключение. Учитывая используемое к месту, а чаще всего - не к месту, слово "козел", надо бы знать, что в тюремном сленге - это заключенный, сотрудничающий с администрацией тюрьмы, т.е. предатель. После хрущевской амнистии это слово настолько плотно вошло в обиход, что большинство и не знает его изначального значения. Теперь будем знать.