Место рождения – Башкирия, национальная принадлежность – татарин, сердечная привязанность – Армения, воинское звание – генерал.
Хабиб Абдрахманович Ганиев. Родился в деревне Малояз Салаватского района некогда Башкирской АССР. Кроме Малояза, в Башкирии есть не одна сотня других сел – названия всех знал наизусть. А как насчет армянских? Я спрашивал – генерал называл. Поименно. Тут дело не в памяти, а в чем-то другом: все, что про Армению, он хочет знать лучше всех, сообразил я.
Слева-направо: полковник Г.Е. Гришко, полковник Хабиб Абдрахманович Ганиев, генерал-лейтенант Павел Иванович Батов и генерал-майор Николай Антонович Радецкий.
© Sputnik / Александр Капустянский
Подав в отставку, член военного совета армии и Закавказского военного округа, генерал-майор Ганиев решил остаться в Армении, но не после того, как ему предложили хорошую работу в одном учреждении, а до того. Это важно.
…Ганиев жил на проспекте Маштоца (бывший проспект Ленина), в элитном доме напротив кинотеатра "Наири", на работу ходил пешком: от дома до Комитета партийно-государственного контроля на улице Московской рукой подать.
В КПГК, где я тогда работал, как и во всех организациях подобного рода, действовали отделы, куда люди приходили с жалобами и предложениями (больше все же с жалобами). Было такое бюро и в партгосконтроле, а Ганиева назначили выслушивать жалобы граждан и готовить их к разговору с председателем Комитета Егише Асцатряном, одновременно секретарем ЦК, а также заместителем председателя правительства Армении.
С набором таких прав и полномочий глава Комитета был, можно сказать, всесильным и мог решать чуть ли не все. Вопрос в том – в чью пользу, и вот тут многое зависело от доклада заведующего бюро жалоб и предложений, а поскольку чаще всего люди говорили Ганиеву спасибо, то его сопровождение на прием к большому начальнику шло гражданам только на пользу.
Армянского языка Хабиб Абдрахманович не знал – русский в те времена в Армении знали все и трудностей с переводом не возникало.
Из фронтовых воспоминаний генерал-лейтенанта Попеля, так или иначе связанных с языкознанием:
"Утро начиналось тихо. Только издалека доносились редкие взрывы. Неожиданно до нашего слуха долетают звуки баяна. Вместе с Калядиным идем на эти звуки.
- Кто играет?
- Комиссар Ганиев. Он кладезь всевозможных добродетелей политработника. Кроме обычных, две уникальные: играет на баяне и знает татарский язык.
- Знание родного языка трудно считать добродетелью, - возражаю я.
- Это верно, - соглашается Калядин. – Я к тому сказал о татарском, что не хватает у нас политработников, которые могут дельно поговорить с бойцами-башкирами, татарами, азербайджанцами, узбеками…".
Дельно общаться с армянами на русском татарину Ганиеву удавалось еще со времен знакомства с Сергеем Галаджевым (Саркис Аладжян) в Академии Генштаба, к концу войны генерал-лейтенантом.
Переехав в Ереван, вначале по роду занятий (депутат горсовета, кандидат в члены ЦК, председатель совета ветеранов ереванского Дома офицеров), а затем по душе он сдружился со многими армянами и говорил: "После Уфы Ереван стал моим вторым родным городом".
Из личных воспоминаний. В Ереване ждали Александра Шелепина, назначенного на должность руководителя всесоюзного КПГК с поста председателя КГБ СССР. В учреждении на Московской улице шум, дым, кутерьма. Ответственным за встречу у входа в здание назначен Иван Иванович Арутюнов, заведовавший хозяйственными делами, майор запаса КГБ Армении.
Иван Иванычу предписывалось отгонять от парковочного пятачка случайные машины и обеспечить надлежащую чистоту. Поливальная машина полировала этот отрезок Московской улицы до блеска, и тут как раз позвонили: "Едут".
Арутюнов метнулся на улицу отдать последние распоряжения и… ахнул. Из переулка, примыкающего к зданию КПГК, выносили гроб с покойным, за ним шла толпа, и это в тот самый момент, когда по закону подлости на улицу въезжала машина с московским гостем.
- Что делать? - обратился майор к стоявшему на улице Ганиеву.
- Не надо падать раньше выстрела, - ответил генерал. – Все мы люди, все мы смертные. Все будет в порядке.
Тем временем автомобиль с высоким гостем прижался к тротуару и остановился. Из него вышел человек явно некавказской национальности, снял шляпу и стоял так до тех пор, пока траурная процессия проходила мимо. После чего даже Иван Иваныч смог перевести дух и сказать: "Все в порядке".
Соображение первое: "порядок" и "порядочность" – однокоренные слова. Но второе необязательно вытекает из первого: все зависит от конкретных Иван Иванычей, и еще от того, какая под шляпой голова.
…Генерал Ганиев скончался в ноябре 1970 года в Ереване, здесь же и похоронен.