Беседовала Нелли Даниелян.
— Господин Хачатрян, в последний раз мы беседовали с вами, когда проект бюджета на 2022 год с оптимистическими ожиданиями только-только представлялся на утверждение парламента. Первый квартал завершился, мир изменился. Обсуждается ли в правительстве возможность пересмотра бюджета?
— Мы рассчитывали, что доходы госбюджета на 2022 год составят около 1 трлн 850 млрд драмов. В первом квартале у нас уже есть фактические доходы в размере 400 млрд. драмов, что на 20,2% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. То есть, в квартальной пропорции объем доходов за первый квартал даже превышает наши ожидания. Следовательно, по этой части пока никаких проблем нет.
Да, ситуация в мире меняется день ото дня. Сейчас происходят общие процессы, вносящие неопределенность в региональную макроэкономическую ситуацию. Эти же процессы влияют и на экономику Армении. В течение 2-3 недель при обсуждении аспектов влияния этих переменных факторов на экономику Армении в качестве одного из основных рисков указывалась резкое падение курса рубля к доллару. Однако на сегодняшний день колебания, которые могли вызвать у наших экспортеров очень большие трудности, существенно смягчились. Официальный курс рубля к доллару уже меньше 80 рублей. Между тем, при колебаниях в пределах 100-120-130 рублей за $1 невозможно было что-либо прогнозировать.
Естественно, если в России макроэкономические неопределенности сохранятся, это повлияет на экономическую активность и показатели роста в Армении. Опять-таки я не хотел бы говорить сейчас о том, в какой степени это окажет влияние на нашу экономику, поскольку считаю подобные оценки преждевременными. Вместе с тем, мы не считаем, что это сильно скажется на налоговых поступлениях в сторону их снижения.
Допустим, что мы соберем не 1 трлн 850 млрд налогов, а на 30 млрд драмов меньше, каковы должны быть наши дальнейшие действия? Есть два варианта: сократить расходы либо взять кредит и оплатить расходы в полном объеме. И мы решили, что не будем сокращать расходы.
Возможно, в августе-сентябре поймем разницу между запланированными и ожидаемыми доходами и заранее предпримем шаги. Все наши обещания и обязательства по расходам будут выполнены в срок.
То есть даже если доходы окажутся меньше, чем мы предполагали, в любом случае расходы покроем в полном объеме. За счет заемных средств, чтобы не возникло ни одной макроэкономической проблемы, в том числе и по части управления государственным долгом.
— Под расходами вы подразумеваете весь спектр трат или только капитальные затраты?
— Все. Все расходы будут покрыты в полном объеме, как и было обещано. Остается, чтобы организации, выполняющие государственный заказ, выполняли своевременно свои обязательства.
— Заложенный в основу бюджета экономический рост в 5,3% рассчитан с условием, что в течение года должны быть осуществлены капитальные расходы в размере 340 млрд. драмов. Не окажется ли под вопросом выполнение этих расходов в сложившихся условиях? Например, если из-за подорожания строительных материалов подрядчики не смогут уложиться в заявленные расходы.
— Нам такие факты не известны. Сегодня госдоговора по части капитальных расходов делятся на два раздела.
Одна часть работ осуществляется на средства международных кредитных организаций - 2/3 из них уже началась. Другая часть работ выполняется за счет внутренних ресурсов: более половины договоров уже подписаны, остальные - на стадии.
Очевидно, организации, которые решили принять подряд, знают о ценах на сегодняшнем рынке, в том числе строительных материалов, поскольку заявки были поданы недавно. Расценки же в подписываемых договорах формируются по результатам конкурсов.
Вряд ли в течение года рыночные цены изменятся настолько, что возникнет риск выполнения обязательств подрядчиками. Если же все-таки такое произойдет, то возможен (в определенных пределах) некоторый пересмотр договорных условий. Но, думаю, такой необходимости не будет.
— В кризисном 2014 году правительство поставило перед каждым министерством задачу сократить расходы на 5 млн драмов там, где это возможно. То есть, в министерствах сокращались необязательные расходы, чтобы вывести страну из тяжелого финансово-экономического положения. Будет ли рассматриваться такой сценарий и в этом году?
— Мы не в такой ситуации, как в 2014 году. Поэтому, скорее всего, нам не придется обсуждать вопрос сокращения расходов со стороны какого-либо ведомства. Таких рисков мы сейчас не видим.
Считаю необходимым подчеркнуть одно важное обстоятельство: когда возникают разговоры о возможных затруднениях с обеспечением расходов, это оказывает гораздо более негативное влияние в плане реакции и ожиданий, чем если бы мы стабильно и предсказуемо финансировали какой-либо отстающий сектор за счет заемных средств.
Перед нами стоит задача по осуществлению определенных антикризисных мер в рамках общих расходов, прежде всего с целью повышения экономической активности. Поэтому обращаемся к нашим партнерам с просьбой перенаправлять средства с менее срочных на более актуальные программы.
— В связи с событиями на Украине большое количество бизнесменов из России, Беларуси, Украины перевели свой бизнес в Армению, речь в основном идет об IT-сфере. Как этот приток поможет экономике Армении?
— Трудно оценить, потому что российские или украинские бизнесмены могли решиться на переезд ситуативно. Это значит, что когда жизнь в России и на Украине вернется в нормальное русло, они могут с тем же успехом решить вернуться в свои страны.
Здесь есть важный момент. Когда в Армению приехало одновременно много людей, это выявило наши проблемы. У нас их очень много. Они касаются общей среды, дорожных знаков, условий проживания, вопросов регистрации организаций. Считаю, что решение правительства Армении было очень правильным и адекватным в такой ситуации: по поручению премьер-министра были сформированы две рабочие группы, которые должны оперативно собирать поступающие вопросы и обеспечивать их решение.
— В Центральном банке нам сообщили, что только в марте физическими и юридическими лицами-нерезидентами Армении было открыто 27 000 счетов. Многие иностранцы жалуются, что банки тянут с открытием счетов или вовсе отказывают им в этом. Вы рассматриваете эту проблему в числе приоритетных?
— У нас, конечно, есть процедуры, которые могли бы проходить более гладко, не важно – местных или иностранных. Каждый случай индивидуален, но в целом проблема есть, конечно. Можем констатировать, что в банковской системе, как и в остальных сферах, есть необходимость в дальнейшем совершенствовании.
На мой взгляд, в сложившейся ситуации наша банковская система применяет соразмерные и логичные меры и ограничения, чтобы не навредить финансовой системе и стабильности экономики республики.
— На предыдущем заседании правительства было объявлено, что Армения пока не получила причитающуюся ей сумму из общей корзины Таможенного союза. Получается, что в системе межгосударственных переводов также возникли проблемы. Что делается в этом направлении?
— Центральный банк ведет работу в этом направлении со структурами Беларуси и России, будут найдены решения.
— Рассматривается ли вариант формирования единой валютной зоны ЕАЭС?
— Не думаю, что такой вопрос сейчас есть на повестке. Обсуждаются перспективы осуществления большего количества сделок между двумя странами в национальных валютах. В этом направлении, конечно, нам нужно думать о том, как увеличить объем, чтобы наш частный сектор мог комфортно использовать валюту страны-партнера. То есть, чтобы расчеты производились и сделки обслуживались в соответствующих единицах.
— Премьер-министр Армении на заседании правительства 31 марта, говоря о программе восстановления железной дороги Ерасх–Джульфа–Ордубад–Мегри–Горадиз, поднял вопрос эффективности этих расходов. Учитывая, что прибыльность железной дорогой может быть лишь 5%, а расходы на строительство составят примерно $226 млн., то насколько этот проект выгоден для Армении с финансово–экономической точки зрения?
— Вы упомянули только о финансовом показателе, однако нынешние системы оценки программ позволяют определять гораздо более сложные показатели. Они касаются оценок не только общего экономического, но и социального влияния. А прибыль для экономики в целом может быть и выше 5%, потому что благодаря железной дороге появится много бизнес-проектов. Естественно, это будет способствовать открытию новых рабочих мест. Сюда может прибавиться оценка социального воздействия. При этом каждый из этих показателей может оказаться выше финансового.
Если мы посмотрим под этим углом, то проект может оказаться целесообразным и разумным с точки зрения экономической оценки, а его социальная оценка - еще выше.
Показатель прибыльности в 5% достаточно высок для того, чтобы начать работу по восстановлению железной дороги.
— $226 млн. для Армении - немалая сумма. Есть приблизительное представление о том, откуда мы возьмем эти деньги?
— Деньги на реализацию всех расходных программ берутся либо из средств, формируемых за счет налоговых сборов, либо за счет привлечения займов, надежных с точки зрения макроэкономического управления. Иногда это могут быть и гранты. В частности, ЕС выделяет определенные средства для грантовой поддержки кредитных программ, входящих в число экономических и социальных приоритетов правительства.
Пока говорить о конкретных источниках финансирования программы преждевременно. Мы рассматриваем все варианты.
— Обращалась ли Армения к международным партнерам?
— С международными партнерами у нас действует формат рамочных соглашений. Речь идет о 2,6 млрд. евро, как для реализации программ, так и помощи со стороны ЕС. Туда же входят средства, предназначенные для прямого сотрудничества с частным сектором, финансирования государственных или общественных программ. Велика вероятность, что будет обсуждаться возможность финансирования программы из этих средств. И не только.
У нас довольно эффективные рамочные соглашения со Всемирным банком, Азиатским банком развития и другими финансовыми структурами. Уверен, что мы очень быстро найдем ту финансовую структуру, которая будет готова содействовать реализации данной программы.