Чем старше становятся ветераны Великой Отечественной, тем больше подарков им спешат подарить. Эта "закономерность" ветеранам известна давно. За искренние подарки благодарят, добавляя: "За внимание ваше спасибо".
"Мои года – мое богатство, мои друзья – мое лекарство", - говорит ленинградская блокадница Галина Павловна Петухова, 85-летие которой отметили сегодня в Союзе ветеранов Армении. По инициативе российского благотворительного фонда "Наследие и прогресс" к юбилею приурочили очередную встречу ветеранов, собрав для них подарки. Затем предупредили: в ближайшие недели таких приятных беспокойств им доставят еще несколько.
Но и без этого у ветеранов такая улыбка на лице и свет в глазах, что и "уставшие от жизни" 30-40-летние, видя их, выпрямляются и начинают улыбаться.
"Тебе сколько лет? 37? Я, значит, втрое тебя старше. Ты тоже до моих лет доживешь, только одно запомни: без злобы живи", - говорит нам ветеран Варос Аветисян. На его 100-летие, 3 апреля, к нему в село Гетазат приехали представители областной администрации, Министерства обороны и посольства России.
"Плохо просто, что по всей Армении нас осталось самое большее человек пятьдесят, а когда-то было пятьдесят тысяч", - добавляет Аветисян.
Окончив офицерское училище в Тбилиси, войну он начал лейтенантом на Северном Кавказе, продолжил в Сталинграде, затем освобождал Минск и Варшаву в составе 3-го Белорусского фронта. Соединения, в которых он служил, оставались в освобожденной Польше, прикрывая наступление на Берлин.
"Маршал Баграмян, командующий фронтом, предупреждал нас, офицеров: "Будьте осторожны в общении с местным населением, проинструктируйте солдат о том же". Он был опытный военный, знал, что говорит. Конечно, были и польские отряды, которые помогали нам. Мы с ними поддерживали связь, они нас предупреждали, кто и откуда может напасть, где располагаются вражеские группировки. Но не все нас поддерживали", - вспоминает Аветисян.
После 9 мая война для него не закончилась: около года прослужил в Литве, где приходилось противостоять отрядам антисоветского подполья (по официальным советским данным, в послевоенные годы боевики этих отрядов убили около 25 тысяч человек, из которых более 20 тысяч были литовцы- ред).
В военные годы Аветисян, служивший в артиллерийском полку, не раз видел командующих фронтом - и маршала (тогда генерала армии) Баграмяна, и генерала армии Ивана Черняховского. И тот, и другой постоянно обходили все подразделения, беседовали с бойцами.
"Черняховский золотой человек был… Часто его видел на обходах: ходил по окопам, с ног до головы в грязи, небритый, с нами садился, пил чай", – добавляет Аветисян.
Он и его товарищи находились недалеко от места, где Черняховский, объезжая части и проверяя их готовность, получил смертельное ранение от осколка вражеского снаряда. Когда бойцы подбежали, генерал уже истекал кровью.
"Армянскую историю он знал свои как пять пальцев. Я все удивлялся, откуда", - вспоминает ветеран.
Под командованием самого Аветисяна были не только армяне. Вместе они шли и в разведку. До возвращения их пайки складывали в ротной кухне, где и заметили пропажу.
"Повар Надибаидзе приходит ко мне и говорит: "Товарищ лейтенант, нет пайков". Через 3-4 дня оставили – снова нет. Тогда я химическим карандашом натер куски хлеба – он же тогда черный был, на нем заметно не было. На следующее утро говорю начальнику санчасти, Насыровой: "Построишь всех, языки проверишь". Подошла к одному, у того язык весь фиолетовый. Я ему говорю: "Сделай пять шагов перед… Теперь язык покажи товарищам". А солдатам говорю: "Он ваш хлеб ворует. Сами решайте, под трибунал отдать или на ваш суд оставить?". Говорят – давайте на наш. Так его избили, что потом рта открыть не мог, ватку ему над губами выжимали, чтобы воду пил. Говорит: "Больше не буду". А я ему: "Я тебе назначу двойной паек, если тебе нужно, только воровать не надо". И назначил. Жалко, погиб он потом".
С однополчанами Аветисян поддерживал дружбу, принимал их и ездил к ним в гости – и по республике, и в Кировабад, к бывшему красноармейцу Ниязову, когда-то служившему в его роте.
В конце 80-х Кировабад остался по ту сторону новой линии зарождавшегося фронта, а Аветисян, уже почти 70-летний, участвовал в защите Ерасха, а позже – в отправке продовольствия и других грузов на вертолетах в село Карин Так, под Шуши.
До сих пор дедушка Варос, без преувеличения, в твердой памяти (однажды услышав имя собеседника, через полчаса называет его). Один врач из Еревана, как-то приехавший к нему, не сдержал любопытства и спросил: "Как вы столько живете?". Старик в шутку ответил: "Каждое утро, как встаю, на участке приусадебном пасусь". Там он сам посадил и до сих пор возделывает авелук (конский щавель, распространен в армянской кухне -ред), дахц (чабрец - ред), лавровый лист, мяту, айву…
"Все это я употребляю, и чувствую себя очень хорошо. Но главное, чтобы человек душой был спокоен и делал людям добро. Если держать злобу, долго не проживешь", - говорит он.
С таким наставлением он воспитывает внуков и правнуков, которых у него уже ни много ни мало - пятьдесят один. На целую деревню населения в Армении прибавил, шутит он.