Зависть, это когда кто-то испытывает недостаток превосходящих качеств у себя, видит их в другом и не хочет, чтобы они у него были. Ее часто подразделяют на "белую и "черную", хотя психологи считают, что быть "белой" зависть не может. А еще говорят, что не завидуют только тем, кто соответствует правилу трех "Б": то есть, беден, болен и бездарен. Герои этого рассказа были людьми талантливыми, здоровыми и отнюдь не бедными.
Урановый король из песни про Учкудук
Учкудук, можно сказать, стоял посреди ничего, в самом центре безжизненной пустыни, где не было ни поселений, не ходили караваны, не летали птицы, но были три колодца: два – для питья и один – для технических нужд. Колодцы вырыли геологи, обнаружившие в пустыне залежи урана, отсюда название города Учкудук (по-узбекски – три колодца), а позже и песня в исполнении знаменитого в 80-х ВИА "Ялла".
Учкудук стал тем, чем он стал, а именно воспетой урановой столицей Советского Союза благодаря Зурабу Петросовичу Зарапетяну, стал городом молодых, в который, как тогда шутили, надо бы для разнообразия завезти пару стариков.
Сам Зарапетян приехал в Узбекистан, когда ему было 44, далеко не старик, но и не так, чтобы слишком молод. Зато невообразимо опытен: за плечами московский завод "Динамо", строитель канала имени Москвы, фабрик и заводов по всей России и, наконец, назначение директором введенного им в фантастически короткие сроки (25 месяцев) горно-металлургического комбината в Навои, а дальше – первое золото пробы 99,99!
И работать бы Зарапетяну в уже ставшем родным Навои дальше, если бы в самом центре пустыни Кызыл-Кум не нашли уран. Геологи ушли, пришли строители и начали на пустом месте, в обстановке строжайшей секретности, строить предприятие по его добыче, для чего нужны тысячи людей, а людям был нужен город, да не только для работы, но и радости.
Согласитесь, какая радость человеку жить в типовом двухэтажном доме, сложенном из кирпича-сырца? Зарапетян настоял на другом проекте: со зданиями из камня, широкими улицами, по столичному просторными магазинами, детскими садами, пионерскими лагерями и домами отдыха. Напоминаю: все это в песках безжизненной пустыни. Значит, надо было создавать оазисы, но не в виде миражей, а вполне рукотворные. Дело было сделано, да так, что отмечено Государственной премией СССР.
Учкудук давал стране уран, страна наращивала атомные мускулы, Зарапетян получал заслуженные ордена и медали… И тут откуда ни возьмись – письмо куда надо, а именно – в ЦК КПСС, о злоупотреблениях "уранового короля" в финансово-хозяйственной деятельности. Комиссия партийного контроля из Москвы не заставила долго ждать.
Посмотрели и на то, и на се, выслушали и тех, и этих, серьезных нарушений не выявили (а на каком гиганте промышленности все идеально?), но с должности директора Зарапетяна, все-таки сняли. В результате у него инсульт, у комбината – новый директор, у авторов анонимного письма – чувство глубокого внутреннего удовлетворения.
Всем врагам назло: в городе Навои его именем названа улица, установлен барельеф, а имя занесено в Книгу почета Института ядерных исследований Российской академии наук.
Герой Социалистического Труда Зураб Зарапетян скончался в 1998 году в городе Троицке.
Дошел до Берлина, пострадал в Сотке
Герой Социалистического Труда Самвел Минасович Матевосян был лишен этого звания в 1974 году, а годом раньше исключен из рядов КПСС и осужден (условно) на шесть месяцев заключения. На момент, когда на Матевосяна свалились эти кары, он занимал должность начальника Зодских золотоносных рудников (Матевосян – один из открывателей этого месторождения).
Чем провинился? Контролеры партийной комиссии из Москвы, проверявшие письмо без подписи от людей без совести, пытались доказать, что Самвел Матевосян – не тот, за кого себя выдает. Тот, настоящий, погиб, а этот – самозванец. Между делом установили: "во время строительства дачи директор комбината закупил по оптовым ценам стройматериалов на общую сумму 641 рубль 19 копеек". Дача была конфискована, Матевосян – снят с работы и брошен на произвол судьбы.
Герой Социалистического Труда, один из защитников Брестской крепости Самвел Матевосян
© Sputnik / Лев Иванов
Его судьба – сюжет для фильма из жанра фантастики, если бы привиделась во сне, а не была прожита наяву.
1939 год. Матевосян – доброволец рабоче-крестьянской Красной армии.
1941 год. Сержант, командир отделения Брестской крепости, командовал первой контратакой, уничтожил отряд немецких автоматчиков. Получил ранение, был захвачен. Бежал из плена, присоединился к партизанам.
Снова ранили, был оставлен в семье крестьян на выздоровление, полицаи обнаружили, был вынужден бежать в Луцк. Вышел на связь с местными подпольщиками, встретил Советскую армию, направили на учебу, получил лейтенанта, командовал штурмовой ротой, дошел до Берлина, оставил на стене Рейхстага запись: "Я из Бреста. Самвел Матевосян".
Все в предельно сжатом изложении, без комментариев, а тем более эмоций.
Чувства входили в силу прямо пропорционально поглощению коньяка "Армения" в ереванском корпункте "Известий" на дому, куда Матевосян пришел рассказать и, возможно, получить какую-то помощь. С помощью кое-что вышло. Неприступный Пельше (председатель Парткомиссии ЦК КПСС) из Москвы, и доступный журналисту, но непреклонный Демирчян (первый секретарь ЦК КП Армении) в Ереване гнули свое и в результате победили.
В 1990 г. Матевосяна восстановили в партии, шесть лет спустя, уже в Москве, вернули Звезду героя, в январе 2003 года он скончался, похоронен на Армянском кладбище в Москве.
Послесловие. Свое знаменитое произведение Пушкин вначале хотел назвать "Зависть", но остановился на "Моцарт и Сальери". Оно о том же. О том, как движимый завистью человек, оставаясь наедине с собственной совестью, не может найти себе оправдания. Но Сальери – хотя бы яркий композитор и педагог, автор более 40 опер. А завистники Зарапетяна и Матевосяна – эти-то кто?..