"Никак не могу согреться, нет тепла Карабаха": как Лилит и ее семья выживали в блокаде

Телефон – одна из немногих дорогoстоящих вещей, которую удалось привезти с собой из Карабаха. 33-летняя Лилит перелистывает фотографии, запечатлевшие моменты жизни, которой уже нет.

Показывает, как в блокадное время делали из нута кофейный суррогат, из соды - стиральный порошок, а соль получали из кормовой крупной каменной соли (для коров).

А вот и арбуз, заменявший торт на праздничном столе во время дней рождения ее детей. Но праздник все равно удавался – и гости были, и песни, и пляски.

"На столе кизил, виноград, как назло, кекс из дошаба не поднялся", - улыбаясь, вспоминает Лилит.

Родом она из села Гиши Мартунинского района, расположенного высоко в горах. Из деревни на окрестности открывался роскошный вид – все как на ладони. Лилит то и дело прерывает рассказ, будто пытаясь зацементировать в памяти звуки и образы прошлого.

Замуж вышла за парня из аскеранского села Хнапат. Жили счастливо. Бодрость духа не теряли даже во время блокады, лелея надежду, что единственная дорога, соединяющая с Арменией, скоро откроется. Магазины потихоньку пустели, любимые конфеты ее детей с прилавков исчезли. Закончилась и пшеничная мука, но и это не было проблемой - получали из ячменя и кукурузы.

Сельский детсад не прекращал работать ни единого дня; директор пекла из чего могла печенья, пирожки, чтобы дети ели.

…Ночью замесила тесто, чтоб испечь хлеб. Когда началось нападение, свет погас. В условиях дефицита Лилит решила, что не может дать тесту пропасть. Быстро установили во дворе дровяную печь и допекли хлеб. Половину съели на месте, другую - взяли с собой в аэропорт.

"До позднего вечера были в убежище, потом нас эвакуировали, перевезли в аэропорт, на российскую базу. Там было столько народу, что в первый день пришлось заночевать прямо там, два дня провели в машине, еще один день - в палатке".

Лилит вновь показывает фотографии: вот люди установили печь прямо на территории аэропорта, вот пекут хлеб, а вот готовят еду. Карабахцы были готовы преодолеть любые трудности ради жизни на родной земле.

- А что насчет "реинтеграции?.." — спрашиваю я.

"Никто не хочет оставлять свой дом, но понимаешь, что и жить вместе невозможно. Мой ребенок не может ходить с ними в одну школу и изучать армянский, потому что турки (так часто называют азербайджанцев карабахские армяне – ред.) этого не позволят, они заставят нас изучать свой язык. И это в лучшем случае. В худшем - ребенок может и не вернуться из школы, мужчины - из леса, куда пойдут за дровами. Мы не можем быть в безопасности".

Лилит с мужем, тремя детьми, а также свекром и свекровью выехали из Степанакерта 25 сентября, через два дня добрались до Армении.

"Дорога была очень тяжелой. Сформировалась колонна из машин, все хотели выехать. Азербайджанские пограничники бывало подолгу расспрашивали, потом могли две машины отпустить, а еще пять остановить. Бывало, заставляли инвалидов на коляске или с тростью спускаться из машины, чтобы пройти через мост (Хакари) пешком", - рассказывает Лилит.

Добравшись до Гориса, поспешили в магазин - дети месяцами мечтали о своих любимых конфетах, но от такого изобилия растерялись...

На вопрос что будут делать дальше, Лилит отвечает: придется начинать жизнь с нуля. Где бы они ни обрели сейчас дом, он уже не будет на родной земле.

"Мы неделю здесь, но никак не могу согреться, нет тепла моего дома", - говорит женщина и добавляет, что в Нагорном Карабахе солнце продолжало греть даже после захода.