Неуловимый Жан: Полвека спустя для армянского строителя БАМ все еще продолжается

ЕРЕВАН, 8 июл – Sputnik, Арам Гарегинян. Полвека назад было подписано постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о начале строительства Байкало-Амурской магистрали. Казалось бы, не очень далекое прошлое. Но сколько было армян-бамовцев, сколько их осталось, никто не считал. Да и они лишний раз не старались о себе напомнить...

Конечно, жизни строителей БАМа каждую минуту не угрожала гибель, как, например, спасателям в Чернобыле. Но и здесь выдержать мог далеко не каждый. Из отряда комсомольцев от Армянской ССР, куда приняли и Варужана Матосяна, в первый год примерно половина из 15 человек вернулась домой.

"Хорошие были ребята, просто не все могли выдержать. Вы же понимаете: это же не просто Сибирь – скажем, город или деревня даже. Нас спустили на вертолете прямо посреди тайги. Так что одно дело мечтать, другое – оказаться перед фактом", - говорит Матосян.

А вообще-то о БАМе Матосян узнал еще перед демобилизацией, осенью 1973 года. К "дембелям" подошел капитан и сказал: "Будут строить магистраль "Байкал-Амур" (слова "БАМ" тогда еще не было в ходу), кто захочет поехать - подумайте".

До армии Варужан приехал из родного села, прекрасного Ахпата, в Ереван: мечтал поступить на журналистику, но не хватило одного балла. Чтобы набраться трудового опыта прежде, чем попытаться поступить еще раз, пошел в училище при заводе "Наирит", где по вечерам и работал. На второй год тоже поступить не вышло.

"Когда снова не сдал экзамены, меня вызвали из военкомата и спрашивают: "Какая специальность, где учитесь?". Это чтобы понять, в какую часть направить. Я начинаю: "Учусь на машиниста компрессорных и холодильных установок". А военком, как услышал "машинист", говорит: "Все, достаточно". И записал меня в железнодорожные войска", - улыбается Матосян.

Так он попал в учебную часть под Ленинградом, где выучился на шофера. После этого он вполне мог "шоферить" уже дома, но узнав, что комсомольцев набирают на ту самую магистраль, о которой говорил капитан, записался. Тут конкурс был не меньше, чем в престижные вузы, только отбор шел не по баллам, а по физической подготовке и опыту работы.

Из нескольких сотен отобрали 15 человек, которых привезли в Москву на съезд комсомола, а оттуда в апреле 1974-го отправили поездом на БАМ. Сначала в поселок Усть-Кут, а оттуда уже на вертолете в поселок Звездный, на будущую станцию Таюра.

Иначе никак, потому что никаких дорог в эту непролазную тайгу не было. Поэтому на месте не было ни техники, ни тем более домов – только палатки. От героев фильма "Дерсу Узала", вышедшего на экраны примерно в те же годы, бамовцев отличали разве что карманные фонарики, средства связи да один–два трелевочных трактора.

Сначала тех, кто не умел, учили обращаться с топором. Матосян и его товарищи сначала прорубили просеку для будущей дороги. Только через год начала поступать техника – бульдозеры, КрАЗы, а потом немецкие "Магирусы", японские "Като" и так далее. Тут Варужан и стал "неуловимым Жаном": по крайней мере, таким его запомнил очеркист Геворк Мартиросян в книге "От Севана до Байкала", посвященной армянским строителям БАМа и вышедшей в те годы.

Неуловимым его называли потому, что он постоянно был в дороге, обновляя рекорд за рекордом при отсыпке грунта для будущей магистрали. Табельщица (там их называли "точковщица", поправляет Варужан) долго не хотела верить цифрам, которые вписывались в ведомость на парня, который до БАМа еще и поработать почти нигде не успел. Сомнения рассеялись, когда Варужан предложил ей проехать один день с ним (полсотни с лишним рейсов по бездорожью, в несколько километров каждый).

Вскоре по этой дороге проехал строительно-монтажный поезд от Армянской ССР. Такие посылала каждая республика, чтобы строить станции на БАМе. Армения привезла полный состав туфа, из которого и сложена станция "Звездная".

Армянский отряд строил на БАМе станцию Таюра (ныне - Звездная), грузинский – станцию Ния. Случалось, бамовцы приезжали друг к другу в гости (30-40 километров в тайге – это почти рядом). Однажды грузинские гости приехали на Таюру как раз в день матча "Арарат" – "Динамо-Тбилиси". В клубе включили телевизор, все как положено: напряженно курили, хватались за голову, "не совсем правильно" выражались… Гости уезжали в праздничном настроении: победили тбилисцы.

Вскоре строителей разделила стена огня. В тайге вспыхнул пожар, который взял строителей Нии в кольцо. Армянские БАМовцы на вертолете вылетели в зону огня и на протяжении нескольких суток тушили его. В тайге не было ни брандспойтов, ни пожарной авиации. Тушили вручную… Бок о бок с армянами – русские, украинцы, молдаване, буряты, осетины. "Сборная СССР по тушению пожаров" – так их окрестили на всем БАМе.

На вопросы об этом Варужан отвечает: "Обычное дело: ты помог - тебя выручили… Тайга есть тайга".

БАМ для Варужана не был "безликим проектом", и он не был в нем "винтиком". Известные стихи Роберта Рождественского "Винтики" хотя и были написаны за 12 лет до БАМа, но они и про Варужана, и про его товарищей. Деньги, которые Варужан зарабатывал на БАМе, он раздавал друзьям и знакомым (кто попросит), но ревностно оберегал томик стихов с дарственной надписью, который подарил ему сам Рождественский, приехавший на БАМовскую стройку.

На вопрос, почему после БАМа Матосян не вернулся в родной Ахпат, а остался в Иркутске, он отвечает: "А кто сказал, что БАМ закончился? Он продолжается!". И он прав: в последующие годы он участвовал в строительстве железной дороги к Удоканскому месторождению меди – крупнейшему в России. За десятилетия работы Матосян прошел путь от вальщика леса и водителя до главного механика строительного треста западного БАМа, а затем – генерального директора компании "Запбамстрой". В иркутском политехе он учился заочно, тоже посреди тайги и бесконечных шоферских ходок, а на пенсию ушел в 68 лет в 2020 году. Сейчас он подолгу остается на бревенчатой даче, которую построил по своему же проекту (теперь достраивает второй дом – из газобетона).

Из тех, кто уехал на БАМ из Москвы, после 17-го съезда комсомола, в Иркутске остались трое: Матосян, Руслан Урумов из Таджикистана и Георгий Губаев из Грузии.

"Спасибо, что кто-то помнит", - говорит Матосян.

В конце апреля в Кремлевском дворце съездов, там же, откуда они полвека назад отправились на большую стройку, чествовали старых бамовцев, среди которых был и Матосян. Из Москвы он прилетел на некоторое время в Армению.

В последний раз он был в родных краях в ноябре 2022 года, на свое 70-летие. Здесь он успел в последний раз увидеть 93-летнюю мать, которая вскоре после этого скончалась.

В Ахпате он мечтает построить еще один дом (рядом с родительским) и посадить сад. Не сомневаемся, что для этого у передовика-бамовца энергии не меньше, а то и больше, чем у нас.