Российский сенатор Алексей Кондратьев регулярно бывает в Афганистане в служебных командировках, развивает межпарламентские связи двух стран и приоткрывает аудитории агентства Sputnik тайные пружины бесконечного конфликта на афганской земле. Накануне 30-летия вывода советских войск из Афганистана сенатор ответил на вопросы обозревателя Sputnik Александра Хроленко.
Россия — за политическое урегулирование
– Алексей Владимирович, периодически в Москве проходят международные консультации по Афганистану, в которых участвуют представители многих стран и даже делегаты "Талибана"*. Как вы оцениваете эффективность этой переговорной площадки?
– В сравнении с давно отработанным механизмом Женевских переговоров, Московский формат – это серьезный шаг вперед и возможность консолидировать сходящиеся навстречу интересы разных сторон. Важно, чтобы такой диалог расширялся и достигал реального результата – мира на земле Афганистана.
Подобный формат встреч показателен для всего мирового сообщества, которое пытается выстроить диалог с талибами как с влиятельной третьей силой (кроме правительственных войск и сил натовской операции "Решительная поддержка") на территории Афганистана.
Российская сторона подтверждает приверженность политическому урегулированию, необходимость скоординированной работы стран-соседей и региональных партнеров Афганистана на данном направлении.
– Кабул нередко обращается к Москве за помощью, предлагает участвовать в восстановлении 124 объектов экономики, и около 30 российских фирм готовы инвестировать в афганские проекты. Что еще может сделать Россия для стабилизации обстановки в Афганистане по направлениям дипломатии, культурных связей, инвестиций, оружейных поставок?
– Основная проблема Кабула – избыток оружия и разного рода вооруженных формирований на афганской земле. Важнее гарантии стабильности, безопасности, защиты инвестиций. При поддержке действующего правительства Афганистана российские инвесторы готовы вкладываться в реальные объекты на территории ИРА. У Москвы и Кабула имеется огромный опыт эффективного экономического сотрудничества – с 1950-х годов. Так, московские метростроевцы прорубили знаменитый ныне тоннель через перевал Саланг, наши строители создали сеть автодорог, электрическую систему Афганистана, десятки крупных промышленных предприятий. Наши геологоразведочные партии открыли крупнейшие месторождения полезных ископаемых.
Все это позволило Афганистану стать одним из самых промышленно развитых государств Центральной Азии. Прогресс остановился в 1970-х, с началом вооруженных переворотов и гражданской войны, которая продолжается до сего дня. И все-таки на момент выхода советских войск в 1989 году Афганистан сохранял экономическую самостоятельность.
Сегодня основные продукты питания в Афганистане – иранского или пакистанского производства, около 40 процентов трудоспособного населения страны – безработные. Мы неоднократно обращались в Кабул с предложениями организовать товарооборот, сделать промышленные вложения, развивать афганскую экономику по всем направлениям, но странным образом российские участники буксуют на афганских тендерах. Наблюдается скрытое политическое противодействие, в таких условиях сложно развивать экономические взаимоотношения (убедился в этом лично на встречах с руководством Торгово-промышленной палаты и министерства сельского хозяйства Афганистана). И все же развиваются межрегиональные связи, к примеру, с Татарстаном и Башкирией. Имеется значительный нереализованный потенциал. Подчеркну, Афганистан – наш сосед, друг и может стать серьезным экономическим партнером.
– Алексей Владимирович, как развиваются межпарламентские связи ИРА и РФ, чему посвящены взаимные зарубежные визиты и взаимодействие сенаторов двух стран?
– В Совете Федерации действует группа межпарламентского сотрудничества РФ и ИРА, которая отчасти снимает напряженность, накопленную между нашими странами в последние десятилетия. Находясь с официальным визитом в России, в стенах Совета Федерации выступал заместитель председателя Мешрано Джерги (верхней палаты Афганского парламента) господин Мохаммад Изидьяр (экс-губернатор провинции Нангархар). Рассказывал о современном политическом и экономическом положении, социальных проблемах Афганистана. Поднимал вопросы двустороннего сотрудничества. И я в 2016-2017 годах приезжал в Афганистан, встречался с коллегами из Мешрано Джерги и другими официальными лицами ИРА.
В течение месяца состоится очередной официальный визит российских сенаторов в Афганистан – по приглашению Мешрано Джерги. То есть межпарламентское сотрудничество развивается достаточно активно, и основная его цель – законодательное регулирование экономического взаимодействия двух стран.
Не менее важны вопросы безопасности. На межпарламентском уровне мы стремимся – интенсивно и постоянно – инициировать решение проблем безопасности, повышение эффективности правительственных силовых структур ИРА (законодательно), чтобы на этой базе развивать экономическое сотрудничество двух стран. Кстати, наши специалисты в Афганистане по-прежнему обслуживают вертолетную технику российского производства, наиболее приспособленную к местным условиям.
Через Российский центр науки и культуры в Кабуле продвигаем гуманитарное сотрудничество. Наше желание мира и стабильности в Афганистане достаточно устойчивое и сильное. Наши поездки в Кабул – часть государственной стратегии Российской Федерации.
В чем роль коллективного Запада?
– Очевидно, что во взаимодействии российской и афганской сторон тайно или явно присутствует третья заинтересованная сторона – коллективный Запад. Каковы перспективы США и НАТО в адаптации Афганистана к своим интересам?
– За минувшие 17 лет коллективный Запад не достиг в Афганистане изначально заявленных целей. Несмотря на ввод войск в количестве свыше 140 тысяч военнослужащих (в 2009-2010 годах), мира и стабильности нет. Экономика в упадке. Социальные программы не работают. Силами Западной коалиции продолжаются "случайные" бомбардировки мирного населения Афганистана, за которые никто не несет ответственность – жизнь простых людей здесь ничего не стоит.
Еще один парадокс: добродетельные силы НАТО присутствуют на афганской земле с 2001 года, но объемы производства наркотиков за 17 лет выросли в 40 раз. В стране производится 90 процентов мирового опиумного сырья.
Обязательства американцев в рамках программы "Продовольствие в обмен на наркотики" не выполнены, и невольно возникает мысль о безмолвном поощрении Вашингтоном афганского наркобизнеса.
Не строятся дороги, не создаются промышленная инфраструктура, ирригационная сеть, в сельские районы не поставляется посевной материал продовольственного назначения. В таких условиях афганские крестьяне вынуждены выращивать опиумный мак, чтобы заработать на жизнь. Тенденций выхода из экономического тупика не наблюдается. И ежегодная помощь стран-доноров в объеме 3,5 миллиарда долларов погоды не делает – получается менее 100 долларов в год на одного афганца.
Американское присутствие лишь усугубляет социальные, политические и экономические проблемы и противоречия страны. Коллективному Западу нечего предъявить в Афганистане, кроме руин и номинальных программ.
Для сравнения замечу: Советский Союз всегда поддерживал афганскую экономику, население, и после выхода советских войск в 1989 году эта экономика и государство под руководством президента Мохаммада Наджибуллы успешно функционировали еще три года, несмотря на яростные атаки моджахедов и талибов.
– Алексей Владимирович, на Западе считают, что будущее мира – мигранты. Возможно, экономические проблемы Афганистана отчасти решит трудовая миграция в соседние страны?
– Афганские мигранты достаточно широко представлены на территории Европы, однако эти люди работают на экономику Германии, Италии, Франции и не приносят пользы своей стране. Растущая трудовая миграция из Афганистана будет еще больше усугублять экономические, политические и социальные проблемы страны. Необходимо создавать условия для экономической стабилизации внутри страны.
Вместе с тем не замечаю позитивных тенденций на территории европейских стран, которые чрезмерно увлекаются дешевизной трудовых мигрантов из стран Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии. К примеру, Германия просто захлебывается в этом потоке. Западу необходимо было подумать об этом, просчитать последствия, разжигая конфликт на территории Афганистана в 2001 году.
– На Западе с тревогой отмечают сближение интересов на афганском направлении ближайших соседей – Ирана, Пакистана, Китая, Таджикистана и Узбекистана. Как вы оцениваете влияние этих стран на развитие событий в Афганистане?
– Афганистан занимает в регионе центральное и транзитное положение относительно торговых, энергетических и культурных потоков. Эта страна в силу своего положения всегда влияла на ситуацию у соседей, к примеру, в Пакистане и в Китае. Можно говорить об экономическом соперничестве в приграничных районах Ирана.
Страна многонациональная, что определяет и масштаб проблем, и большой потенциал развития. Кроме пуштунов, территорию Афганистана традиционно населяют таджики, узбеки, туркмены, что определяет многостороннее и многовековое (начиная от зороастрийцев, с XV века до н. э.) взаимопроникновение на северном направлении. Так, ковровый рынок в Кабуле – это целый квартал, населенный узбеками. Под афганским солнцем места хватит всем. Потенциал этой страны позволяет ей превзойти по уровню жизни населения Саудовскую Аравию.
Запад опасается, что Афганистан, имеющий в недрах богатые залежи золота, платины, рубинов, изумрудов и всю таблицу Менделеева, может стать самостоятельным геополитическим игроком. Такой расклад невыгоден коллективному Западу, озабоченному лишь давлением на региональных партнеров и контролем нефтяного потока из стран Персидского залива. А ближайшие соседи (и Россия) кровно заинтересованы в благополучии и стабильности Афганистана. Поэтому Москва и Кабул обречены на конструктивное сотрудничество.
– Алексей Владимирович, объективно – под влиянием внешних сил и национальных особенностей – Афганистан стал эпицентром вооруженного экстремизма и радикального исламизма. Что может сделать с этим Россия "мягкой силой" культурных, образовательных, медицинских и других гуманитарных программ?
– Необходим целый комплекс шагов, но экономика – прежде всего. Задумайтесь: когда американцы с 2010 года начали сокращать свой воинский контингент и законсервировали часть военных баз на территории Афганистана, это значительно ухудшило материальное положение многих тысяч афганцев, которые ранее обслуживали базы. Люди остались не у дел, и многие снова вернулись к оружию и грабежам транспортных колонн и караванов. Полагаю, сегодня американцы искусственно поддерживают такую бедственную ситуацию, питающую новые ячейки ИГ* на границах СНГ. По опыту Сирийской Арабской Республики мы знаем о возможности стремительного расширения военного конфликта в регионе.
С огромным уважением отношусь к многонациональному 36-миллионному афганскому народу, который является носителем древней культуры. И все же для продвижения и развития гуманитарных программ необходима минимальная экономическая база, чтобы люди могли спокойно и честно зарабатывать на хлеб, одежду, лекарства и верить в будущее.
Возвращение населения в сельское хозяйство и промышленное производство, решение экономических проблем Афганистана – вот основа стабильности, мира и прогресса. Россия готова развивать взаимовыгодное сотрудничество, помогать на всех направлениях и во всех форматах.
*Террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ и ряда других стран.