Это вам не "пух-пух": как академик Иосифьян помог смастерить крутой бомбардировщик

Каждая его крупная работа стала легендой, а автор – легендарным. Конструктор Михаил Янгель назвал Андраника Иосифьяна "электрикосом всех армян".
Подписывайтесь на Sputnik в Дзен

Рубен Гюльмисарян, Sputnik Армения

Андраник Иосифьян стал известен в советских научных и конструкторских кругах еще в 1930-х годах – он предложил оригинальные решения по использованию электродвигателей в автомобилях и вертолетах. Проекты заметили и оценили, Иосифьяна перевели на военную технику и мгновенно засекретили. Как оказалось, на всю оставшуюся жизнь.

Это вам не "пух-пух": как академик Иосифьян помог смастерить крутой бомбардировщик

Он был неугомонным, этот Иосифьян, и именно он выводил на орбиту метеорологические спутники, а потом во многом на его разработках была заложена основа электротехники космических кораблей серии "Союз", автоматических транспортных грузовых кораблей серии "Прогресс", многоразовых орбитальных станций "Салют" и "Мир".

От авиетки до "турболета": как РАФ конструктора Рафаэляенца покорял небо Советского Союза

Это Иосифьян, уроженец карабахского села Цмакаох, получил звезду Героя социалистического труда "за выдающиеся заслуги в создании образцов ракетной техники и обеспечении успешного полета человека в космическое пространство". Речь шла о первом гагаринском полете 12 апреля 1961 года.

Это он, наконец, добился создания Ту-4, копии американского В-29, тяжелого бомбардировщика дальнего действия. В 1944 году четыре таких самолета попали на советские дальневосточные аэродромы – все из-за того, что их подбили японцы. Самолеты дотягивали до советских посадочных площадок, а один, к сожалению, разбился под Хабаровском.

Советское самолетостроение тогда было занято насущными, прикладными задачами, вытекавшими из необходимости скорейшего завершения войны, поэтому к бомбардировщикам такого класса в СССР даже не подступались. Но уже в мае 1945 была поставлена задача создать такой же, а быстрейшим способом было копирование.

Но это только сказать легко – взять, мол, да скопировать, невелик труд. Велик, на самом деле – не колхозную сеялку ведь конструируешь, да и сеялку нужно с умом… Словом, Иосиф Сталин поручил это дело Андрею Туполеву (авиаконструктору): смастерить "летающую крепость" (так прозвали В-29) в максимально сжатые сроки.

У Туполева возникли сложности с электрооборудованием бомбардировщика – понимать-то конструкторы и ученые понимали "как это работает" в целом, но разобраться же нужно было досконально, до последней заусеницы на последнем винтике. Тут и подключился Иосифьян со своей группой.

Усмирители турок, или лепта греков в армянскую инженерию

Разные источники рассказывают эту историю по-разному, есть две версии: то ли Туполев привел Иосифьяна к Григорию Маленкову, курировавшему важные военные проекты, то ли этот неугомонный "электрикос" говорил с Маленковым по своей инициативе. В любом случае важно, что уже в 1949 году Ту-4 поступил на вооружение армии СССР.

Долгая и кропотливая работа не дает соскучиться еще и потому, что случаются всякие нештатные курьезы. Для того чтобы скопировать целый бомбардировщик, нужно ведь перевести ворох технических описаний и руководств по эксплуатации, по объему немного отличающихся от аналогичной литературы для пылесоса.

Переводить было легко – американцы писали для себя простым незатейливым языком, чтобы максимально облегчить задачу читателю. Но вот советские специалисты запнулись на словах "… после чего необходимо запустить пух-пух". Каких только переводчиков не спрашивали, все имевшиеся в наличии словари перерыли – бесполезно.

Галактики Маркаряна, телескопы и не только: как армяне осваивали Космос>>

Пока сидели, думали, как быть, пришел, как рассказывают, Иосифьян. Почитал про "пух-пух", посмотрел чертежи и ткнул в один из них пальцем – вот эту штуковину нужно включить, мол. "Штуковиной" оказался двигатель аварийного генератора – как только его включили, выхлопная труба деловито запыхтела: "пух-пух-пух".

…Андраник Иосифьян прожил долгую жизнь, работая до последних дней, а ушел из жизни в очень символичный день, в ночь с 12 на 13 апреля 1993 года. В первую ночь после Дня космонавтики, для которой он сделал так много неоценимого.