Арам Гарегинян, Sputnik Армения
Что нужно Армении для развития? При прежней власти на это давались разные ответы. При Роберте Кочаряне, до кризиса 2008 года, говорили: надо строить больше домов, чтобы у строителей была работа. При Серже Саргсяне, когда строительный пузырь лопнул, стали говорить, что нужно диверсифицировать экономику. Рецепты предлагали разные. Но и до 2008-го, и после, и теперь подход не меняется: государство не должно нарушать очень важное правило. И хотя полмира (в том числе западные страны) во время кризиса давно переступили это правило, но в Армении его строго соблюдали. Вот оно: "Не помогайте промышленности своей страны, это очень-очень плохо".
Вы, должно быть, очень-очень удивились? Тогда расскажем историю об одном из крупнейших предприятий Армении — заводе "Наирит". Ему "помогли" так, что теперь собак на заводе больше, чем людей. Такой "подарок" новое правительство получило от прежних, но положение дел пока не меняется.
Великий, могучий, добрый волшебник "Э-эх!"
Все у нас (да и не только у нас) помнят мультфильм Роберта Саакянца "Ух ты, говорящая рыба!", где неожиданно появляется волшебник "Э-эх!" и предлагает бедняку волшебный столик. Чем это могло закончиться, мы все помним. В мультике все закончилось хорошо. А на заводе…
В 2007 году, когда завод еще работал, на него "повесили" кредит от Межгосударственного банка СНГ. На что брали этот кредит, как должны были на эти деньги перевооружить завод, почему этого не сделали – ни на один из этих вопросов тогдашнее правительство не ответило. А ответить могли бы, поскольку у государства тогда оставалось 10% акций завода. Остальные 90% были проданы холдингу Rhinoville Property Ltd в 2006 году, то есть за год до этого кредита. Эта фирма чем-то напоминала конспиративную квартиру большевиков: что-то она делала, а что – никто не мог догадаться. У нее никогда не было веб-сайта, она нигде не указывала электронную почту и телефон. Единственным доступным контактом фирмы был ее почтовый адрес в Лондоне. И всякий, кто хотел как-либо связаться с ней, должен был, как маленький Оливер Твист, ходить по лондонским улицам и стучаться в заветную дверь. Но и эта дверь уже безвозвратно закрылась: компания была ликвидирована в апреле 2016 года.
Пашинян сказал, стоит ли ожидать подвижек по вопросу перезапуска "Наирита">>
В договоре о продаже 90% акций "Наирита" указывалось, что Rhinoville должен инвестировать 120 миллионов долларов в производственные мощности завода в течение пяти лет.
За выполнением договора следило министерство энергетики, потому что от имени правительства договор подписал глава этого ведомства. Но ни Минэнерго, ни его правопреемники (в дальнейшем министерство неоднократно реорганизовывалось) ни разу не сообщали, насколько Rhinoville выполнил свои обязательства (в случае несоблюдения, он должен был вернуть акции обратно).
"Наирит" не вернул кредит Межгосбанку СНГ и был признан банкротом. Тогда банк безвозмездно вернул его акции правительству Армении (почему банк не попытался возместить свой убыток, тоже никогда не сообщалось). С 2015 года власти ищут инвесторов в завод. Возможности завода изучали российская "Роснефть" и итальянская Pirelli, но решения об инвестициях не приняли.
"Забыл предупредить. Есть у меня маленькое условие..."
После этого государство заявило, что рассчитается с сотрудниками по зарплате из средств бюджета. Правда, в Минэнерго забыли упомянуть, что эти деньги потом взыщут с завода. И чтобы получить их, правительство потребовало: пусть на заводе распродают имущество, но рассчитаются с долгами. Да, но кому нужен завод без имущества? Однако это никого не интересовало: на заводе распродавали имущество.
Пришла революция, и за парламентскую кафедру встал будущий премьер-министр Никол Пашинян. Депутаты от уходившей власти превратились в суровую оппозицию.
"Так как же вы собираетесь решать застарелую проблему нашей экономики – вопрос завода "Наирит?" - спросил один из депутатов. Сам он прежние 10 лет был депутатом от партии власти, но вопросов о "застарелых проблемах" правительству предпочитал не задавать.
Но пришло новое правительство, а распродажи продолжились. Хотя, справедливости ради, упомянем: и при прежней, и при новой власти на заводе не продавали производственного оборудования (во всяком случае, об этом ничего не сообщалось). Конечно, трубы на заводе проржавели, танкеры для хлора – тоже, но в цехах по производству кислот осталось оборудование из ценных специальных сплавов. Его пока не продают.
"Умри, но заплати"
У завода остались долги перед государством на 10 миллиардов драмов (чуть больше 20 миллионов долларов), заявил в парламенте глава Комитета госдоходов Давид Ананян. Государство по-прежнему видит только один путь — завод должен расплатиться с долгами, причем только путем распродажи имущества.
Получается, самый лучший способ использовать завод — это его распродать? А может быть, лучше собрать оставшихся в стране инженеров-химиков и решить, как тут хоть что-то производить? Может, лучше получить доход от производства, а не от распродажи? Но государство все еще соблюдает правило: "Нельзя помогать своей промышленности".
Разорили и забыли: находящийся "в коме" крупнейший химзавод Армении никому не нужен>>
Ну, а мы для сравнения напомним, что в США в 2010 году правительство поддержало концерн General Motors. Государство купило акции компании и напрямую участвовало в ее управлении до 2013 года. В компанию вложили ни много ни мало 50 миллиардов долларов. Продав акции обратно, государство получило 39 миллиардов, то есть потеряло десять миллиардов с лишним. Казалось бы, все закончилось очень плохо: ведь так гласит уже известное нам правило, верно?
Ничего подобного. После окончания поддержки с оценкой выступил министр финансов США Джекоб Лью. "В случае невмешательства, экономика страны потеряла бы более миллиона рабочих мест и несколько миллиардов долларов сбережений граждан", - заявил он тогда.
А по оценке профильного аналитического центра, Center for Automotive Research, от закрытия GM и связанных с ним компаний государство потеряло бы почти 35 миллиардов долларов налогов. То есть США потеряли бы 10 миллиардов, а сохранили 35. Более того, сохранили одно из крупнейших предприятий своей экономики.
Возвращаясь к "Наириту", отметим: никто в правительстве не считал, сколько налогов получила бы Армения, если бы завод работал. Никто не пытался найти для каучука и кислот завода какие-то рынки сбыта (для рыбы искали, для травяных чаев – тоже, для химической промышленности — никогда).
А между тем даже сейчас, когда завод стоит, он требует затрат. На заводе осталось несколько сот тонн химикатов, за которыми следят бригады МЧС.
Конечно, расходы на их работу несравнимы с тем, что понадобится на перевооружение завода. Но общее правило остается тем же: правительство готово тратить на все, что угодно, только не на сам завод. Заводу поставили одно правило: "Умри, но заплати".