Романтика рока зазвучала в самом романтичном парке Еревана вечером в пятницу. Так в столице Армении отметили неделю, прошедшую под знаком юбилея Виктора Цоя.
Настоящее признание, наверное, это когда человека нет уже 32 года, но о нем каждый день пишут "Цой жив" – на стенах, фасадах зданий, на гаражах и в подземных переходах у метро, да где только можно. Он стал символом эпохи перемен, хотя пел не о политике, а о своих эмоциях. Просто он совпал с такой эпохой.
Русский рок – явление многозначнейшее, с роком в его американо-европейском музыкальном понимании имеющее мало общего. Но нужно же было как-то назвать это явление в конце 1970-х, и нового термина изобретать не стали.
У Стены памяти Виктора Цоя на Старом Арбате в Москве
© Sputnik / Илья Питалев
"Никто из тех, кто поет, — если он на самом деле любит свое дело, — не поет от своего имени. И, кстати, группа "Кино" песню "Мы ждем перемен" называла "пельменем" и очень не любила ее. Просто Витька был настолько тонок, что произнес то, что было у всех на уме. Вообще, рок — исключительно гормональный продукт, произрастающий из того, что мальчикам хочется девочек, и наоборот. Те, кто приписывает ему социальное значение, боюсь, не туда смотрят", – сказал когда-то в интервью журналу "Ереван" гуру русского рока Борис Гребенщиков.
Первые песни Цой решился показать лидерам тогдашнего ленинградского рок-подполья – тому же БГ, в том числе. Это было в те годы, когда Цой устроился кочегаром в ленинградскую котельную, чтобы за тунеядство не привлекли. Там подбрасывание угля в топку перемежалось полулегальными концертами.
Потом был популярный тогда у молодежи ленинградский рок-клуб – попытка властей полугласно легализовать потенциальных бунтарей, а вернее, держать их в поле зрения. Именно поэтому настоящие музыкальные новаторы очень быстро в клубе разочаровались, но, тем не менее, за очень короткое время эта инициатива заложила основы небывалой популярности многих исполнителей.
Лидер и вокалист рок-группы "Кино" Виктор Цой со своими музыкантами на премьере фильма режиссера Сергея Соловьева "Асса" (1 апреля 1988). Москвa
© Sputnik / Александр Костин
"Я варился в самом эпицентре этого клуба. Если честно, та музыка, которая творилась на моих глазах, задолго до рок-клуба, до 1980 года, была значительно сильнее. А когда появился клуб, она стала как бы разрешена, пусть в кавычках, но уже было не то. Как известно, запретный плод всегда слаще. Главное — от него больше толку. Цой, например, и не бывал никогда в рок-клубе, мы его однажды затащили случайно и он чувствовал себя там не в своей тарелке. Он был настоящим человеком и не терпел толпы. В клуб приходили те, кто не мог идти своим путем, в одиночку. Печально, но это факт. Если бы существовал в свое время подобный клуб в Ливерпуле, уверен, что Beatles бы не было", – вспоминал Гребенщиков.
Именно то доклубное движение и было настоящим, давшим композиции, ставшие классикой явления, называемого "русским роком". Некоторые из них прозвучали в центре армянской столицы на концерте, организованном Русским домом в Ереване (представительство Россотрудничества в Армении) совместно с радио ВАН в исполнении таких местных групп, как "Понаехавшие", Ness Band, Yellow Stones, EVA и Another Story Band.
Кстати, "Понаехавшие" – это ребята из Питера, Москвы и Мариуполя, волею судеб оказавшиеся в Ереване надолго.
Звучали песни не только Цоя, но и других корифеев русского рока. Исполнили даже песню Лепса – вот бы удивился Григорий Викторович, узнав, что его в рокеры записали.
Приятно было увидеть летний зал Парка влюбленных заполненным – пусть площадка там и совсем небольшая. Еще приятнее, что много молодежи: значит, эту музыку любят и слушают. А то, что помнят, стало ясно по тому, как подпевали молодые совсем ребята и девушки песням своих пап и мам.