Иван Агаянц был зачислен в органы внешней разведки в 1936 году и почти сразу направлен на оперативную работу в парижскую резидентуру, под прикрытием сначала сотрудника торгпредства, а затем заведующего консульского отдела. После падения республиканского режима в Испании принимал участие в операции по вывозу лидеров Испанской компартии Долорес Ибарурри и Хосе Диаса в Москву.
Летом 1941 года Агаянца, под именем Ивана Авалова, отправляют в Иран, советником посольства СССР – этакая должность прикрытия. Работа в Иране затянулась на целых четыре года, и только победным летом 1945 он оставил Тегеран. Там он курировал резидентскую деятельность, осуществлял внешнее руководство той самой знаменитой группы "Амира" — Геворка Вартаняна. Группу эту Агаянц в шутку назвал "легкой кавалерией" — ее члены передвигались по городу на велосипедах – название прижилось и вошло в историю. Тогда немцы разработали целую операцию "Длинный прыжок" под руководством Отто Скорцени – Агаянц и группа Вартаняна обеспечили безопасность Сталина, Рузвельта и Черчилля.
Так 19-20-летние юноши, одним из руководителей которых был разведчик Агаянц – ему только исполнилось 32 года, сорвала покушение на "большую тройку", спланированное собаку съевшими на таких делах гитлеровскими спецслужбами. За несколько дней до начала конференции уже проводились аресты германских агентов в Тегеране.
Иранский шах если и не питал любви к нацистам, то и не особенно был настроен против них, и в Иране приходилось всегда держать ухо востро – немцы пользовались большой свободой. Проводя здесь оперативные мероприятия, Агаянц успевал работать и в нескольких странах Северной Африки и Ближнего Востока, особенно в Египте и Ираке, он установил рабочие связи и с иранскими курдами. А в начале августа 1943 года, по личному заданию Сталина, Агаянц вылетел в Алжир для установления контакта с французским генералом Шарлем де Голлем. Задание было выполнено, и вскоре в Москве состоялась встреча де Голля со Сталиным.
В Иране Агаянц пробыл до весны 1946 года, иногда посещая Алжир для встреч с Де Голлем и другими французами. Скорее всего именно по причине налаженных связей Агаянца вдруг "выдернули" из Тегерана и отправили во Францию, где шла подготовка к Парижской мирной конференции. Надо ли говорить, сколько всего тайного и секретного окружало это послевоенное мероприятие…
Американцы на той конференции, предвкушая экономический, а значит – и политический "шах и мат" всем остальным, потирали руки в ожидании момента, когда они смогут козырнуть этим планом, а Молотов только посмеивался в усы – текст ему был доставлен парой недель ранее. В результате многим американским планам по установлению в Европе своего диктата не суждено было сбыться.
Совершенно секретно: как из-за армянских разведчиков "полетели головы" в ЦРУ>>
И не только "план Маршалла", в Париже Агаянц сделал еще немало полезного. Вот, например, благодаря личным усилиям и связям Агаянца на самолете Молотова из Парижа в Москву были возвращены картины русского художника Петра Кончаловского. Более сотни картин уехали на выставку в Париж еще до войны и "случайно" застряли там почти на десятилетие.
Супруга Агаянца записывала разные интересные истории – одна такая приключилась во время той самой конференции в Тегеране. Во время переговоров Рузвельт что-то быстро написал на листке бумаги и передал через своего помощника Черчиллю. Тот прочел, так же быстро написал ответ и вернул бумажку американскому президенту. Это не ускользнуло от внимания Сталина.
Не то, чтобы Сталин подозревал какую-то секретную переписку – глупо сообщать друг другу секреты у всех на виду, приковывая к себе внимание. Но в такой обстановке желательно знать обо всем, что происходит, и в перерыве Сталин требует к себе Агаянца – приказывает ему любой ценой найти эту записку.
Каким образом Агаянц достал эту бумагу, известно ему одному, но вскоре листок был у Сталина. Выяснилось, что Рузвельт обращал внимание Черчилля на то, что у того расстегнулась ширинка. Ответ Черчилля был таким: "Старый орел не выпадет из гнезда". Агаянц рассказывал, что Сталин прочел записку и даже просветлел лицом, сказав: "Это не сговор, это совсем невинный предмет".
Железная авиаледи" Шахатуни, или Как хрупкая армянка танки "укрощала">>
"Отец народов", должно быть, имел в виду возраст сэра Уинстона – "предмет", скорее всего, и впрямь уже был невинным.