Эйленкриг, Дмитрий Моспан (саксофон), Иван Фармаковский (фортепиано), Армен Мкртчян (бас-гитара) и Саша Машин (ударные) на пару дней превратили Ереван в столицу джаза, не оставив равнодушным ни одного из своих слушателей.
Особыми гостями концерта стали армянские джазмены Армен Уснунц и Ваагн Айрапетян. Музыкант, заряжающий всех вокруг особыми эмоциями, Вадим Эйленкриг, в интервью порталу Sputnik Армения рассказал о своем отношении к армянскому джазу, к Армении и просто помог читателям узнать его поближе.
– Вадим, Вы впервые в Армении. Вы впечатлены?
– Я более чем впечатлен. Для меня туризм – это не камни, не развалины, не кухня, не картинки. Для меня туризм – это люди. И здесь я познакомился с потрясающими, открытыми, добрыми и настоящими во всех смыслах этого слова людьми. С этими удивительными людьми сразу же складываются не просто дружеские, но почти родственные отношения. Мое самое главное впечатление от Армении – это люди. И я уже понимаю, что Армения это страна, которую я люблю.
– Вы когда-то выбрали трубу. Почему Ваш выбор остановился именно на этом, на мой взгляд, сложном инструменте? Чем он Вас привлек?
– У Вас очень правильный взгляд, а у меня на тот момент, когда я выбирал инструмент, был неправильный, потому что я до этого очень много лет занимался на фортепьяно, причем, очень жестко, так как родители заставляли. Потом я выбрал саксофон, но мне настолько труба показалась конструктивно проще, что я в итоге выбрал ее, и все от меня отстали. И выяснилось, что это тяжелейший инструмент, как технически, так и технологически. И таким образом, меня сверху кто-то "наказал", так как я хотел чуть-чуть обмануть сам себя и всех остальных.
– Какое направление в музыке Вам близко, кроме джаза? Какую музыку Вы слушаете в свободное время?
– Я счастливый человек, я слушаю джаз в свободное время. Я могу слушать классику, а иногда я готов слушать поп-музыку, если это недолго и талантливо, а это часто бывает талантливо. Но чаще всего в свободное время, например, в спортзале, я слушаю фанк. Такой правильный фанк, джаз-рок, под который мне хорошо, удобно и приятно тренироваться.
Но все равно, в основном я слушаю джаз. Понимаете, джаз – это единственный стиль музыки, когда понятно, как музыкант мыслит. И когда я слушаю джаз, то со мной разговаривают. И со мной говорят ровно то, что я способен сам понять. Очень интересно, это как книга. Когда листаешь одну книгу и видишь картинки, то это здорово. А здесь с тобой разговаривают. Мало того, ты послушал пластинку, а потом вернулся через несколько лет, когда ты стал другим музыкантом и человеком, который уже выстрадал многое, и ты вдруг в этой пластинке слышишь что-то новое и глубокое. То есть в одной и той же книге через некоторое время можно прочитать много нового и интересного.
– А как Вы относитесь к тому, что джаз принадлежит американцам, и что лучшие джазисты в мире – это темнокожие музыканты?
– Нет! Джаз не принадлежит никому! Джаз не принадлежит ни Америке, ни Армении, вообще никому. Джаз, к счастью, принадлежит нам всем, и он нас объединяет. В Америке есть масса музыкантов, приехавшие из разных стран мира, чтобы играть друг с другом. Но, на самом деле, выдающиеся и звездные джазовые музыканты есть в каждой стране. Просто, они часто едут в Америку, там их больше, и именно в этой стране можно сыграть друг с другом. Поэтому мы приехали в Армению, где есть очень хорошие музыканты, чтобы также сыграть с ними.
– Вы выступали в разных странах мира. Какая Вам публика больше нравится?
– Вы знаете, джазовая публика во всех странах почти одинаковая. Это интеллигентные люди с определенным уровнем, которые отличаются в первую очередь воспитанием. Именно это нас и объединяет. Джаз объединяет не только музыкантов, но и тех, кто его любит.
– То есть можно сказать, что джаз – это музыка души?
– Джаз – это музыка всего: души, разума, сердца.
– О чем Вы мечтаете?
– Мне стыдно сказать, но я ни о чем не мечтаю. У меня все хорошо, я достиг душевного равновесия, ведь счастье – это душевное равновесие. И если ты мечтаешь, то этого равновесия уже нет, значит явно в жизни чего-то не хватает. Так что, единственная моя мечта, чтобы я в этой точке находился как можно дольше.
– А были ли у Вас кумиры, и есть ли они сейчас?
– У меня, безусловно, были кумиры, это – Арнольд Шварценеггер, Сильвестр Сталлоне, Жан-Клод Ван Дамм, Чак Норрис. Они и сейчас мои кумиры. Это настоящие мужчины. А что касается музыкантов, то, может Фредди Хаббард (американский джазмен). Но я не люблю слово кумир. Безусловно, я им восхищаюсь. Я еще восхищаюсь Рэнди Бэкером и Уинтоном Марсалисом. Эти люди для меня были не просто кумирами, а Богами.
– А Вы волнуетесь перед выступлениями?
– Да, конечно. Волнуюсь до первой ноты, потому что, когда ты волнуешься перед выступлением, а потом выходишь на сцену и продолжаешь волноваться, когда играешь, то это эгоистично. Это значит, что ты думаешь о себе и думаешь о том, как тебя воспринимает публика. Если ты выходишь на сцену с мыслями о том, как тебя воспринимают, то это всегда внутренняя пустота.
– Как Вы относитесь к армянскому джазу?
– К армянскому джазу я отношусь просто с восхищением, потому что на высочайшем уровне и джазовым языком туда привнесена какая-то национальная ритмика, мелодика и какая-то правильная энергия. Поэтому, мне очень нравится играть с армянскими музыкантами, у меня в коллективе тоже играет армянин.
– Что вы посоветуете молодому музыканту, который выбрал джаз и хочет стать известным джазменом?
– Да, они и без меня все знают. Надо много слушать джаз, много заниматься и часто общаться с такими же, как ты. А еще нужно быть абсолютным фанатом, и понимать, что в этой жизни, если ты хочешь получить хоть немножко – надо очень много отдать.
Ани Липаритян
