Лаура Саркисян, Sputnik.
Идея создания "Амазгаина" (в переводе с армянского "общенациональный") возникла тогда, когда был дефицит театров, в тяжелые военные годы. Именно тогда, Сос Арташесович понял, что есть нехватка духовности и необходимо поднять самооценку народа. В тот период театры не выдерживали испытаний и закрывались подобно мимозам.
Сос сказал: "надо создать театр и именно сейчас. Если там, на поле битвы люди жертвуют собой, мы не можем сидеть, сложа руки, и смотреть, как все это происходит".
Помню, как в 1993 году, мы поехали в Берд (в Карабахе), чтобы дать спектакль перед военнослужащими. Мы ехали по лесу, через обстрелы "Градами".
После спектакля в Берде Сос Арташесович сказал: "А это наш залп в сторону азербайджанцев". Этот был первый выстрел, который сделал наш театр. Вот так он осознавал, и мы вместе с ним понимали предназначение театра.
И у него, и у меня многое накопилось. В это время я как раз бросил театр. Понимаете, наступает такой период, когда ты осознаешь бессмысленность твоего существования и театра. Но он сумел воодушевить меня, сумел потому, что в это время мы должны были находиться рядом с нашими гражданами, которые несли лишения, говорить на их языке. Не страдать, а побеждать, не плакать, а воевать. С этим духом выстраивался этот театр, и он привел к тем успехам, которые сегодня имеет.
Доброта спасет мир
Первый спектакль состоялся 1 марта 1993 года. Мы дали две премьеры сразу: "Мэр города Санита" — Соса Саркисяна и "Горные маки" — в моей постановке. Оба спектакля были о том, как поднять человека, как его оценить, и чего стоит хороший человек.
Если Достоевский говорил: "Красота спасет мир", то мы говорили "доброта спасет мир".
Спектакли были поставлены в здании Союза писателей Армении. Мы там увеличили на полтора метра площадь комнаты и кое-как собрали кулисы.
Затем труппа переселилась в "Дом журналистов". В здании с дырявым потолком и заплесневелыми стенами, где осенью протекала крыша, а зимой висели на потолке сосульки, мы играли "Тартюфа". Актеры были в летних костюмах, а зрители сидели укутанные в куртки и шубы.
Помню, зритель подошел и спросил: "Как вы не замерзли еще", на что мы ответили: "Мы не имеем права мерзнуть".
Вот так и жили, потому что верили, что приносим пользу. А в тот день, когда мы перестанем верить, что приносим пользу — мы погибнем.
Сос-Строитель
Затем театр перекочевал в театральный институт, где также не было сцены. Там был конференц-зал, в котором мы и ютились.
Однажды Сос Саркисян обратился ко мне и сказал: "Знаешь, Лир (герой драмы Шекспира "Король Лир") отказался от королевства, так как устал, а человек театра не имеет права на усталость".
Я Соса называл Строителем. Где бы мы ни были, он заново что-то строил. Мы оборудовали сцену, свет, музыку. Как в те времена, так и сегодня, студенты театрального вуза пользуются нашей аппаратурой и техникой, ставят свои спектакли. Мы готовы все это подарить, лишь бы нам дали собственный театр, в который войдем и поймем, что это наш дом.
Сос всегда мечтал о большом театре, о своих стенах. И я мечтаю об этом. Надеюсь, если не я, то мои актеры в будущем застанут свой родной театр, свой дом…
Театр, созданный великим армянским актером Сосом Саркисяном, сегодня претерпевает нелегкие времена.
Труппа театра, которая много лет делит сцену со студентами Ереванского государственного института театра и кино, просит о собственном здании, но увы…
