Ростислав Ищенко, Sputnik
В Сирии вступило в силу перемирие, и продолжилась война.
Что, собственно, происходит на Ближнем Востоке, и какого развития событий можно ожидать в ближайшем будущем?
Начнем с перемирия. Понятно, что это элемент дипломатической игры. Хотя бы потому, что оппозиционные группировки, согласившиеся договариваться с Асадом, не являются серьезной силой, а "зоны перемирия" исчезающе малы в сравнении с зоной продолжающейся войны.
Отметим также, что условия перемирия были выработаны Россией и США, а уж затем продиктованы участникам конфликта. Причем не только сторонам сирийской гражданской войны и не только интервентам-джихадистам, но и их спонсорам из Анкары и Эр-Рияда.
Реакция не заставила себя ждать. Турция заявила, что перемирие для нее необязательно, а Саудовская Аравия немедленно обнаружила "нарушения перемирия" со стороны Москвы и Дамаска, и сообщила, что готова принять участие в наземной операции в Сирии.
В свою очередь, для Сирийской арабской армии (САА) Асада, иранского экспедиционного корпуса и группировки ВКС России мало что изменилось: на главных фронтах (в провинции Латакия, под Алеппо и в районе Ракки) боевые действия продолжаются, и даже ожидается возрастание их интенсивности.
Фактически мы имеем дело с частичным перемирием между Россией (САА и ВКС) и США (группировки "умеренных террористов"), в ходе которого участники перемирия попытаются улучшить свои позиции, в том числе и за счет других вовлеченных в сирийский кризис сторон.
Этим и объясняется крайне нервная реакция официальных ближневосточных союзников США (Турции и Саудовской Аравии).
Задачей России является расширение зоны контроля САА за счет ИГ и "Ан-Нусры" (группировок, признанных террористическими на уровне ООН и запрещенных в РФ), а также недопущение прямой военной интервенции в Сирию Анкары и Эр-Рияда. В идеале — полный разгром "неумеренных террористов", восстановление контроля Дамаска над сирийско-турецкой и сирийско-иракской границами и начало внутрисирийского диалога с очевидно сильных позиций.
В итоге возможно получить двуединую Сирию, в составе основного массива территорий, контроль над которыми сохранит действующая власть, формально разбавленная "конструктивной оппозицией", и сильной курдской автономии вдоль границы с Турцией.
США пытаются дипломатически выиграть войну, проигранную в поле. В связи с этим вновь возникли тезис "Асад должен уйти до начала переговоров о внутрисирийском урегулировании", а также рассуждения о "плане Б", с намеком на возможную интервенцию в Сирию.
Россию пытаются заставить пойти на уступки, пугая ее призраком полномасштабной войны с якобы неконтролируемыми Турцией и Саудовской Аравией.
В идеале США желали бы получить Сирию, очищенную от "неумеренных террористов" силами ВКС России и САА, но без Асада и с доминированием в новой сирийской власти своих ставленников. Дополнительным фактором контроля над Сирией должна стать ее конфедерализация — раздел на курдскую, суннитскую, шиитскую, алавитскую и, возможно, христианскую автономии, с квотированным представительством в высших органах власти.
Ливанский опыт свидетельствует о крайней неустойчивости подобной конструкции и неограниченных возможностях для постоянного вмешательства внешних сил во внутренние дела "демократизированной" подобным образом страны.
Кроме того, существуют интересы Турции и Саудовской Аравии, которые стремятся к разделу Сирии и установлении своего протектората (или иной формы контроля) над курдскими и суннитскими регионами соответственно. Один из первых необходимых шагов на этом пути — отставка Асада до начала процесса урегулирования и таким образом ликвидация легитимного центрального правительства Сирии.
Как видим, сохраняется клубок противоречивых интересов и неразрешимых противоречий, который подпитывает и будет подпитывать военную активность, в том числе и попытки разрушить стартовавший мирный процесс.
На сегодня Россия и Асад получили серьезное преимущество. Единый фронт разного рода "оппозиций" расколот, пусть пока из борьбы и выведены второстепенные игроки. В результате Москва и Дамаск, во-первых, получили возможность сконцентрировать военные усилия на наиболее опасных непримиримых джихадистских группировках.
Во-вторых, вовлечение части оппозиции в переговорный процесс с перспективой частичной интеграции во власть служит примером для других "умеренных", которые могут выбирать между перспективой своего уничтожения в ходе боевых действий и возможностью участия в процессе общесирийского урегулирования (при неоспоримой ведущей роли официального Дамаска).
В-третьих, что самое важное, большинство сложивших оружие боевиков уже не вернутся на фронт, даже если перемирие будет сорвано, и США попытаются вернуть подконтрольные им группировки в состояние войны.
Опасность данной ситуации заключается в том, что при любом исходе российско-американского противостояния на Ближнем Востоке Анкара и Эр-Рияд — в сложившемся формате — проигрывают однозначно.
В связи с этим от них следует ожидать нагнетания военной истерии. Полноценной войны они, разумеется, не желают, поскольку не могут ее выиграть, но военный шантаж — их единственное средство влияния на ситуацию.
Однако политика военных провокаций и нагнетания напряженности может в любой момент выйти из-под контроля ее инициаторов. Тогда начнется "война, которой никто не хотел". С учетом личностей руководителей Турции и Саудовской Аравии, а также традиций национальной политики, срыв в штопор неконтролируемого военного противостояния представляется практически неизбежным. Сползание в конфликт может быть медленным и поэтапным. Этот процесс можно затормозить, но его практически нельзя остановить.
Именно поэтому с вероятностью в 99,9% мы имеем дело не с началом мирного процесса, а с частичной тактической передышкой накануне очередного витка боевых действий, с перспективой частичного (хотя бы на уровне дипломатических и экономических санкций) втягивания в него Запада на стороне противников России.
США вряд ли решатся открыто поддержать готовящуюся турецкую агрессию в Сирии, но и позволить России расправиться со своими союзниками тоже не могут. Даже если амбиции союзников входят в объективное противоречие с государственными интересами Америки.
Попытки связать руки России региональной войной (в которой Америка бы формально осталась в стороне) Вашингтон не прекращает с 2008 года. И крайне сомнительно, что в ближайшее время эта политика изменится. Слишком уж заманчиво для США решить все свои проблемы одним махом, за чужой счет и в очередной раз подставив под удар чужую территорию.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
