Лаура Саркисян, Sputnik.
Семья сирийских армян Снджарян проживает на улице Канакерци, в доме 14/4. Рядом с ними проживают их друзья и соседи Кахкеджян, также приехавшие из Сирии. Живут они одной семьей, помогая и поддерживая друг друга. Даже готовят на две семьи.
Мы долго не могли найти дорогу к их дому. В результате нас встретил возле Русской прaвославной церкви 11-летний Севак Снджарян.
В течение пяти минут до их дома мальчик шел молча, а на наши расспросы скромно отвечал: "я ничего не знаю, мама скажет". Позже мы узнали, что он учится в шестом классе и любит информатику.
Молчаливый Севак провел нас в дом, закрыл на засов тяжелые двери и незаметно исчез.
Лена Снджарян в девичестве Геворг (некоторые армянские фамилии в Сирии пишутся без традиционного окончания "ян"), с младенцем на руках весело открыла нам двери и вежливо пригласила войти. В кресле, укутавшись в несколько одеял, сидела бабушка-инвалид Епруи Мушян. Рядом сидели соседки Лиза Кахкеджян и Епрус Дервищян.
Женщины, улыбаясь, поздоровались с нами и попросили присесть. Бабушка Епруи родилась и выросла в Дамаске. Она признается, что больше всего им не хватает общения.
"Я не думала, что смогу столкнуться с такими сложностями в преклонном возрасте", — добавила она и опустила полные слез глаза.
Они прилетели в Ереван около полутора года назад, оставив в родной Сирии, все что было — дом, работу, собственную аптеку. Они не помнят, кто им помог, из Дамаска перебрались в Бейрут, и оттуда уже на самолете прилетели в Ереван. Билет до исторической родины они купили на деньги, вырученные от продажи машины.
Варужану Кахкеджяну, кандидату медицинских наук, имеющему в Сирии собственную медицинскую лабораторию, несколько раз удавалось чудом спастись. На его глазах погибли родные, близкие и знакомые ему люди. Он до сих пор не может забыть, как осколком от взорвавшегося снаряда оторвало голову его знакомому.
"Приходилось выживать, таскать километрами воду, доставать пищу. Временами мы не могли себе позволить купаться. До сих пор поддерживаем связь с нашими друзьями из Сирии, и они нам говорят, что ситуация изменилась к лучшему, когда пришли российские войска. Именно тогда страна немного вздохнула", — вспоминает Варужан и добавляет, что в Армении им не хватает работы и человеческого тепла.
"Мы привыкли к тому, что каждый готов прийти на помощь другому, но здесь мы этого не видим", — говорит Варужан.
15 членов единой семьи Кахкеджян/Снджарян собираются на одной кухне, готовят и трапезничают вместе. Живут на средства, привезенные из Сирии, которые также заканчиваются. Так и существуют, деля кусок хлеба между собой в сложных условиях.
Периодически нашу беседу прерывает то смех, то плач ребенка и нежное материнское "тшш". Укладывая самого маленького представителя семьи, Лиза улыбается, периодически извиняясь, то ли за то, что не хорошо владеет армянским языком, то ли за то, что шумит ребенок.
Малыш родился в Армении, став пятым по счету ребенком. Роды были сложными, и, несмотря на поврежденное легкое, ребенок жив и здоров.
Роженице и малышу с проблемой помогли в больнице. На сегодняшний день государство выдает ежемесячную норму подгузников и молока, но этого совсем мало. Семья не просит денег, еды, одежды, в чем остро нуждается. Они хотят лишь найти работу и самим зарабатывать на жизнь.
"Живем мы на квартире и уже несколько месяцев не платили за аренду. Мы во многом нуждаемся, но нам необходима работа", — говорят они.
Варужан нам признался, что стучался во все лаборатории, больницы и аптеки, но везде ответ один и тот же: "в лаборатории работа для девушек, в больнице нет мест, своих негде пристроить".
Пока мы беседовали с женщинами, Варужан — мужчина лет сорока скромно протянул нам бумажку, на которой было написано следующее: "Enapril 20 ml, Lasix, Aspirin 100 ml, Euglicon", и добавил — "это лекарства для мамы, которые ей жизненно необходимы".
