Лаура Саркисян, Sputnik.
Мы приехали на улицу "Ростовская 15". Не помню уже как добрались до двора, где нас встретила семья Горанян. Улыбчивые дамы вежливо поздоровались и пригласили расположиться удобнее. Мама семьи Горанян Астхик начала свой рассказ, периодически извиняясь, что как следует не подготовилась к гостям и встречает нас в домашней одежде.
Сначала было счастье
Меня зовут Астхик Горанян, я родилась в Алеппо. Родители нашли убежище в Сирии во время массовой резни армян в Западной Армении (1915-1923 гг.) младотурками. Получила образование армяноведа и работала с малышами, обучая их языку. У меня была хорошая работа, дом, машина. Последние годы я была активистом организации "Крест помощи". Счастье длилось до начала войны.
Нас ни разу не притесняли в Сирии, мы себя чувствовали как дома. По сути, там и был наш дом. Зачастую правительство способствовало постройке армянских церквей в армянских районах страны.
Мы выдержали четыре года войны. Последней каплей стало практически полное уничтожение нашей улицы в результате обстрелов.
Однажды утром мы проснулись от взрывов и криков людей… Когда взорвалась очередная бомба, уничтожив армянскую школу имени Заваряна, которая находилась возле нашего дома, нам показалось, что мы погибли…Спустя некоторое время мы поняли, что еще живы…
С дочерью и супругом мы пытались выбежать из дома, но не смогли, так как наш дом оказался в блокаде. Лестницы, по которым мы могли спуститься на улицу оказались полностью разрушенными. На длинной улице в одиночестве стоял наш дом и мы около недели в нем жили. В результате нас спасла наша армянская молодежь.
Дорога домой
Тогда мы решили приехать на историческую родину. Я не помню, как доехала до Армении, только знаю, что доехала.
И тут губы Астхик задрожали, и она попросила остановить беседу. Ее глаза наполнились слезами, но женщине удалось собраться с мыслями, и Астхик продолжила рассказ.
Перед тем как приехать в Ереван, мы около восьми месяцев жили без света, без воды. За водой ходили за много километров от нашего дома. Иногда не было возможности помыть руки.
О чем еще рассказать, и что похоронить в своей памяти?! Чувствую, что речь моя сумбурна, но я до сих пор не могу понять, что с нами стряслось. Слава Богу, мы доехали до родины и будем жить.
В гостях у Еревана
Я не знаю, куда мне обратится, где найти работу… Я преподаватель, но мой армянский здесь не понимают (Астхик улыбается, а в глазах отражается боль и печаль). Мне надо выучить восточноармянский язык, чтобы потом его преподавать.
Этот дом уже четвертый по счету, который я поменяла в Ереване. На сей раз нам повезло, здесь не сыро и дом светлый. Уже несколько месяцев я не платила за аренду. Мы обратились в соответствующие органы, чтобы получить в помощь хотя бы питание. Но мне отказали, отметив, что в моей семье нет несовершеннолетних детей.
Какие-то организации первые месяцы платили арендную плату за жилье, но как долго это может продолжаться? Нам сказали, что мы молоды и в состоянии работать. Пыталась устроиться продавщицей, но меня не взяли из-за языкового барьера. Пыталась готовить на дому различные блюда и продавать, но из этого тоже ничего не вышло.
Не знаю в чем причина моих неудач: может я сама еще не отошла от этого стресса, состояния и поэтому у меня "все валится с рук"?.. Знаете, каково иметь все и в один миг это все потерять… Я чувствую себя попрошайкой, которая стучится в чужие двери…
Вы — стали первыми, кто поинтересовался нашей жизнью. Кто пришел и просто спросил "как дела", "как поживаете".
Несмотря на сложности я рада, что вернулась на историческую родину. Конечно же, не думала, что приеду сюда в таких условиях. С детства для меня Армения была сказочным сном. Когда ты живешь на чужбине, ты остро ощущаешь потребность в родине. Для меня родина является родиной и не важно, какая она. Если один из родителей плохой, то он от этого ведь не перестает быть твоим родителем.
