В середине сентября Антон прилетел в Армению и его пригласили нанести эмблемы на боевую авиацию российской базы в ереванском аэропорту Эребуни. О любви к авиации, своей работе и, конечно же, многолетнем хобби Антон рассказал Sputnik Армения. Беседовал Давид Галстян.
— Антон, начните со своей профессии.
— Она далека от авиации, но так же красива, как и полет. Я занимаюсь архитектурой, работаю в бюро, где мы пытаемся сделать наши города, наш мир чуть привлекательней, уютней и социально комфортней.
— А разрисовка самолетов — это хобби? Как давно вы этим занимаетесь?
— Жизнь моя всегда в той или иной степени была связана с авиацией, мой отец был тесно связан с нею, я в детстве учился в авиаклассе. В ДНК у меня это было заложено, хотя какое-то время я был далек от авиации. Но с 2005 года ДНК дало о себе знать, я начал интересоваться историей авиации, изучать самолеты, людей, которые служат в авиации разных стран. Все они преданы как своим странам, так и небу.
— Сами не думали стать летчиком?
— Я стремлюсь к этому, на данный момент являюсь частным пилотом, есть свой самолет марки "Л-29", бывшая "авиационная парта" Советского Союза. Практически все курсанты, кто поступал в военные училища, летали на этих самолетах. Я имел счастье найти хороший самолет, купить его и вот, на нем летаю.
— Он тоже разрисован?
— (Смеется) Да, он тоже разрисован, но пока у него менее яркие рисунки.
— А на другой технике рисуете?
— У меня есть автомобиль, я его тоже немного разукрасил, но опять же на авиационную тематику. У меня есть друзья в авиационной группе "Стрижи", и я в качестве подарка к их 25-летию окрасил свой самолет в их цвета, в цвета "Стрижей".
— Когда мне предложили нанести эмблемы на самолеты, которым ранее присвоили имена святых, я, конечно же, в первую очередь, стал изучать историю каждого святого, изучать, что он сделал для православия, за что он был канонизирован. Для меня это, конечно же, означало расширение кругозора, изучение прошлого, своей земли, своей веры. Нанося лик, я знаю, кто это, чем он прославился. Отчасти занимаюсь также просветительской работой. Все, кто служит на самолетах, подходят, спрашивают, кто этот святой, чем он знаменит, почему мы должны помнить о нем.
— Вы знакомы со многими летчиками, после нанесения рисунков что-то для них меняется?
— Вы знаете, авиация — довольно суеверная профессия. Я никогда не наношу эмблему, не получив "благословения" от техника или летчика. Вчера, например, я сделал эмблему на один из вертолетов, после смены подошел к технику, спросил: "Ну как?". Он ответил: "Все отлично".
