После того, как улеглись впечатления от военного парада и торжеств по случаю 25-летия независимости, в памяти всплывают воспоминания, связанные с другими, нерадостными сентябрьскими событиями нашей новейшей истории.
Ровно двадцать лет назад Армения также с размахом отмечала пятилетие третьей республики. В Ереване выступал Шарль Азнавур и стартовала шахматная Олимпиада. На таком благостном фоне граждане Армении в двадцатых числах сентября 1996 года во второй раз избирали Президента.
На пост реально претендовали действующий глава государства — Левон Тер-Петросян и кандидат от объединённой оппозиции Вазген Манукян. В своей избирательной кампании Тер-Петросян сделал ставку на такие достижения, как победа в Карабахе и запуск атомной станции. Но за годы правления в глазах населения он из народного героя превратился в надменного правителя. Избирателей одолевала усталость от терпения. Всем хотелось перемен. Большинство из них шли на выборы с желанием проголосовать не столько "за" Вазгена Манукяна, сколько "против" Тер-Петросяна.
Власть понимала, что если будет второй тур, то потерпит поражение и поэтому пошла ва-банк. Было объявлено, что с минимальным отрывом в первом же туре победил Тер-Петросян. После двух дней многолюдных митингов манифестанты двинулись с площади Свободы к зданию парламента, где тогда заседал ЦИК. Годы спустя глава МВД того времени — Вано Сирадегян, косвенно признал, что победа Тер-Петросяна в 96-ом была сфальсифицирована. Отвечая на вопрос журналиста об этом, он сказал, что Вазген Манукян, тоже не набрал нужного количества голосов для снятия всех вопросов в первом туре. По его словам, смена власти угрожала стабильности в стране и в том числе ситуации в Карабахе, поэтому решение о сохранении у власти Тер-Петросяна было принято политическим активом.
…Тогда мы с оператором Оганесом Акопяном работали для НТВ. Технику арендовали, где придётся. В тот день нам досталась старенькая камера BTS с телецентра в Норке. Без штатива и света, но в сопровождении техника с авоськой (!), где хранились запасные аккумуляторы. Когда мы подъехали к проспекту Баграмян, демонстранты плотно приблизились к ограде парламента. Мы еле-еле протиснулись к входу.
Собравшиеся решили делегировать в ЦИК Вазгена Манукяна, чтобы он лично убедил членов комиссии пересмотреть итоги выборов. Если он не выйдет оттуда через 30 минут, то манифестанты пойдут туда самим. Мы перехватили Манукяна прямо на пороге и задали вопрос: что будет, если вы задержитесь? Он ответил, что не знает и улыбнулся. Дверь за ним захлопнулась, а за оградой на территории парламента появились военнослужащие внутренних войск со щитами. Некоторые из манифестантов стали лезть на ограду. Кому-то из них дали в руки громкоговоритель и он стал произносить речь.
Смеркалось. Мы понимали, что вскоре снимать станет бессмысленно — нет накамерного света. В критических ситуациях варианты решений в подсознании проносятся стремительным потоком, надо только выбрать оптимальный. Я взглянул на противоположную сторону улицы. Там, над книжным магазином Академии Наук, была удобная площадка. Оганес кивнул на моё предложение подняться туда. Всё было, как на ладони. Когда время ожидания истекло, и Манукян не вернулся, из динамиков прозвучал голос: "Жоховурд, мтанк!" (Народ, входим! — ред.).
Манифестанты пошли на штурм. Полезли на ограду, стали расшатывать ворота и выламывать железные конструкции. Первый ряд сил правопорядка был смят за считанные секунды. В кадр крупно попала стычка военнослужащего в камуфляже и в красном берете с группой активистов. Вооружённые трофейными щитами сторонники Манукяна нарастающим потоком взбегали по лестнице, ведущей к центральному входу в парламент. Мы поняли, что материал для репортажа уже есть и надо торопиться. Скорей всего, дороги будут перекрыты.
В тот момент, когда мы пешком спустились к Дому архитекторов, со стороны парламента прогремели выстрелы из автоматов. Очереди трассирующих пуль рассекали тёмное небо. Очевидно, что стреляли в воздух или как минимум поверх голов. Толпа побежала вниз, к площади Свободы. Сверху нарастал шум двигателя большегрузной машины. Вскоре в зоне видимости показался водомёт с символическим напором струи. Мы успели снять "стендап" и нырнули в подземный переход. На нашу радость встретили там нашего водителя. Он сменил место дислокации автомобиля и пошёл искать нас в толпе.
В это время в парламенте пролилась первая кровь демократических выборов. Членам ЦИК удалось ретироваться. Под руку агрессивных активистов, ворвавшихся в здание, подвернулись спикер и вице-спикер Национального Собрания. Заместитель председателя — Ара Саакян, получил тяжёлые травмы и был госпитализирован с перебинтованной головой, а у председателя — Бабкена Араркцяна, заметно пострадало лицо.
…Минут через 20 прибыли на телестудию. Здесь в коридорах уже дежурили люди в военной форме, но на нас внимание особо никто не обратил. Они готовились к возможной попытке захвата телецентра. Посмотреть на горячие кадры с места событий сбежалась почти вся дежурная смена. Монтировать вызвался самый опытный монтажёр. А когда мы отправляли репортаж в Москву, подошёл и сам руководитель Гостелерадио Армении. В тот вечер это был первый и последний перегон в Москву.
Оказывается, в Центральной аппаратной уже находились представители силовых структур, которые должны были не допустить бесконтрольную отправку видеоматериалов за пределы Армении. Нам повезло в том, что тогда НТВ в республике не транслировали и об этом канале особо не знали. Силовики ждали корреспондентов российских ВЕСТЕЙ и новостей ОРТ (Первый канал). После того, как они поняли, что не доглядели, один из них (знакомый ещё по съёмкам в Карабахе) офицер ВВ МВД, в сердцах бросил мне в коридоре, что "за всё ответишь и сядешь вместе с председателем Гостелерадио".
Я сделал вывод, что будут большие неприятности. Передал кассеты Оганесу и попросил его уйти незаметно — через окно какого-то подсобного помещения на первом этаже. Сам же пошёл по коридорам, полагая, что если меня ищут, то пусть поскорее найдут, чтобы во всём разобраться и закончить. Но, как оказалось, силовикам уже было не до меня. Они с пристрастием вели разъяснительную беседу с оператором ОРТ, который тоже приехал на перегон. Забегая вперёд, отмечу, что на следующий день незаслуженно досталось и уважаемому корреспонденту ОРТ Владимиру Назаряну…
Одним словом, я беспрепятственно вышел из телецентра и спустился в город. В его центральной части была совершенно другая жизнь. Как-будто бы, здесь никто и не знал, что произошло пару часов назад на проспекте Баграмяна. Запомнилось, как один молодой парень смачно сделав глоток из бутылки пива прямо на середине тротуара, у главной площади, обратился к окружавшим его товарищам: "Ну, что берём четырёх… и едем в сауну?" После своих же кадров со стрельбой и столкновениями, сложно было объяснить московским редакторам по телефону, что в городе ситуация в целом спокойная. В их представлении Ереван "пылает в огне горячих событий". Но на самом деле только в начале проспекта Баграмяна было выставлено оцепление бойцов ВВ с дубинками и щитами.
События того дня закончились митингом на площади Свободы, а следующим утром стало известно, что от шальной пули был ранен молодой житель Еревана. Ночью на улицы города была выведена военная техника. На перекрёстках стояли блок-посты, площадь Свободы была оцеплена. Журналистам поначалу не разрешали проводить съёмки. А нам и вовсе никто не решался предоставить видеокамеру, после того, как мы накануне были единственными, кто смог передать видеоматериал за пределы Армении, в обход контроля властей. Ситуацию спас коллега из Тбилиси — Ника Квижинадзе, руководитель кавказского бюро WTN. Было такое агентство, конкурировавшее с Reuters. Ника привёз с собой маленькую камеру, благодаря чему мы смогли поработать и для него, и для НТВ.
Пока мы не без проблем с военными и полицией снимали на улицах, в это время в Национальном Собрании шло экстренное заседание. После ночных событий Вазген Манукян исчез. А его соратники-депутаты, которые накануне участвовали в акции протеста, сначала подверглись словесному порицанию, потом кровавому кулачному наказанию и в завершение были лишены неприкосновенности и арестованы прямо в зале. В архивах многих телеканалов есть видеокадры, как напирающих на Паруйра Айрикяна депутатов от правящей партии пытается остановить певица Надежда Саркисян, в то время также заседавшая в парламенте…
Через пару дней всё утихомирилось. На несколько лет. Следующим разом, когда снова пролилась кровь во время выборов, стал 99-ый год. Расстрел парламента 27-го октября удивительным образом совпал с выборами Патриарха в Святом Эчмиадзине. Но если это совпадение в большей степени мистическое, то кровопролитие в марте 2008 года стало наиболее роковым событием в новейшей истории армянской государственности.
