Арменуи Мхоян, Sputnik.
Амалии было 34 года. Дочке Грушик, как ласково называла ее мать, 12. Артему — всего 8. Дети учились в школе N9, под завалами которой в 1988 остались сотни учеников.
"Сколько бы лет ни прошло, эти раны не затянутся никогда. Неправда, что со временем становится легче, наоборот — раны становится только глубже", — рассказывает Амалия Амирханян, чьи дети остались под руинами школьного здания навсегда.
За день до страшной трагедии у детей, казалось, было плохое предчувствие.
"Они были какие-то невеселые. Не хотели ни есть, ни уроки делать… и даже разговаривать не хотели. Мне было очень неспокойно. Спать легли прямо в одежде, а я грустно сидела рядом. Утром я подумала, что раз дети не подготовились к урокам, то и идти на занятия не стоит. На улице было пасмурно. Хотела их остановить, но почему-то вместо этого сказала — бегом в школу!
К этому моменту они уже повеселели, кстати. Сын дурачился и хохотал, а моя Грушик нехотя, но все же в школу пошла. Что-то в тот миг в душе оборвалось", — рассказывает женщина, едва сдерживая слезы.
Отправив детей в школу, Амалия с мужем начали собираться на работу в кукольный театр, где она трудится по сей день. Внезапно под ногами все поплыло, стены пошли ходуном. Женщина подбежала к окну, которое выходило прямо на школьное здание. Столб пыли мешал что-либо разглядеть. Супруги понеслись, что есть мочи, в сторону школы, но на месте обнаружили лишь груду камней. И ни одного ребенка поблизости…
Мы сходили с ума, не знали что делать. Разбирали завалы голыми руками — кто как мог. Артема нашли днем того же дня, но он уже не дышал. Тело же Грушик обнаружили спустя 3-4 дня. Каждая минута, каждая секунда врезалась мне в память. Тот кошмар я не забуду никогда", — рассказывает Амалия.
Через 40 дней после похорон сына Амалия поняла, что в ней зародилась новая жизнь. Родился сын, назвали Артаком. Два года спустя на свет появился Айк. Но пустоту от потери тех детей все равно не заполнить ничем.
"Каждую секунду думаю, вот если бы дочка была жива, уже была бы замужем. Были бы у меня внуки. Она была умной и красивой. А сынишка наверняка стал бы скрипачом, учительница говорила, что у него есть талант", — рассказывает женщина и добавляет, что силы жить дальше супругам дало только рождение сыновей.
Артаку сейчас 27, он программист. Айку 25, он режиссер. Мальчики окружены родительской заботой и теплом. Но о Грушик с Артемом родители не забывают ни на минуту.
"Я не люблю ни с кем обсуждать эту тему. Они в моей душе. Я разговариваю с ними, особенно когда остаюсь наедине с собой", — говорит женщина, доставая из сумки фотографии детей.
Амалия забеременела Айком в 37, когда виски уже побелели от горя. Как-то на улице ей повстречалась женщина, которая, при виде беременной и седой Амалии, воскликнула: "мне теперь на тебя смотреть или на твою седую голову?!".
"Они ведь не знали, что творилось в моей душе. А я гордилась тем, что не сломалась. Что беременна и что седая. Я должна была жить… Никогда не позволяла переносить свои эмоции на детей. Горе свое держала при себе, никому его не навязывая", — отмечает женщина.
Амалию очень поддерживает любимая работа. За плечами у нее более 37 лет службы в кукольном театре имени Алиханяна в Гюмри. Ее работа — веселить детей, ведь она артист-кукловод. Каждое представление бередит незажившую рану. Каждый раз, развлекая детей, в душе ее поднимается удушливая волна тоски по своим. Тем. Потерянным…
