…Система "Град" стреляла по Красносельску. Стреляла прицельно, потому что на вершине соседней горы засели корректировщики. И большой город на северном берегу Севана был у них как на ладони. Стреляли именно по передвигающимся в городе автомобилям. А поскольку город под обстрелом вымер, по улицам ездил лишь один армейский "Уазик", в который кое-как влезли мы, журналисты и дипломаты, а на переднем сиденье устроился Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации в Армении Владимир Ступишин. А потому стреляли конкретно в нас.
Пожалуй, повезло лишь в том, что водитель был опытным, понюхавшим пороху. Поэтому снаряды "Града" попадали в цель уже после того, как машина отъезжала от места. Но через полчаса водитель не стал скрывать, что мы играем со смертью и следующий снаряд может быть последним.
Тогда мы вышли из машины, и зашли в подвал пятиэтажки, где от обстрела скрывались семьи молокан. Их много тогда было в Красносельске. К ним-то и ехал российский посол — чтобы поддержать и лично удостовериться, в каких тяжелых военных условиях они живут.
Позже выяснилось, что корректировщики зафиксировали подъезд, в который мы зашли: мы оказались в западне, ведь на малейшее движение "прилетал" снаряд "Града".
Нам ничего не оставалось, как дожидаться темноты. Там, в подвале, мы и записали интервью с послом для РТР (Дмитрий Писаренко) и газеты "Голос Армении» (ваш покорный слуга). Интервью получилось жестким, не типичным для дипломата. Оно и понятно: вместе с нами в подвале укрывались от огня мирные жители с детьми мал мала меньше.
К пятиэтажке мы подъехали, когда уже совсем стемнело, и "Уазик" с выключенными фарами был недоступен взору окопавшихся на горе корректировщиков. Только так нам и удалось выйти из-под обстрела…
В Ереван возвращались уже глубокой ночью, посол распорядился взять на борт "Ми-8" двух раненых солдат. Так и летели, пытаясь всю дорогу сохранить жизнь тяжелораненым, которые все время просили пить. А этого категорически нельзя делать. Одного не довезли… Он скончался, когда огни Еревана уже были прямо под нами. За пять минут до посадки, у меня на руках.
Это было зимой 93-го, мне тогда было 25 лет. Совсем пацан.
После посадки я выскочил из вертолета, отбежал к задней стойке, обнял колесо и заплакал. У меня на руках погиб мой ровесник, офицер армянской армии.
Владимир Петрович подошел сзади, обнял меня за плечи и сказал: "Арман… Крепись, мальчик. Знаю, что трудно, но надо выдержать войну, чтобы в итоге победить"…
…Владимир Петрович действительно был большим другом Армении и армян. Он был послом в самый тяжелый период, во время войны 1992-1994 гг. Когда его назначили в Армению, нам показалось, что в глобальной международной политике России произойдут серьезные, столь необходимые перемены. На самом же деле ничего подобного не произошло.
Сам Ступишин лучше других понимал, что политика России по отношению к Армении была откровенно недопустимой и неправильной. Правда, сам он делал все, что мог, чтобы исправить ситуацию.
На самом деле, чтобы понять специфику тогдашней ситуации, достаточно прочитать буквально пару слов из книги посла "Моя миссия в Армении". Там все разложено по полочкам:
"… в Ереване в это время активизировались люди, ориентированные на восстановление и укрепление связей с Россией. В прессе появились статьи, в которых высказывалась надежда на то, что с уходом в отставку Гайдара и Бурбулиса российская внешняя политика перестанет плестись в фарватере американской и будет больше равняться на геополитические интересы самой России (забыли, что в правительстве оставался г-н Козырев, которому эти интересы были до лампочки)".
Кстати, мои статьи в "Голосе Армении" были именно из этой серии.
Мы выдержали, и победили. И многое для этого сделал сам Владимир Петрович, искренне, всем сердцем любивший Армению и армян.
