На рубеже восьмидесятых и девяностых годов прошлого столетия американский политолог и мыслитель Фрэнсис Фукуяма выпустил сначала эссе с претенциозным названием "Конец истории", а затем, в развитие темы, книгу "Конец истории и последний человек". В них он сообщил аудитории, что с завершением "советского проекта" ход мировой истории остановился пусть не формально, но фактически, и отныне на плане навсегда воцарятся тишь, гладь и глобальная либерально-капиталистическая благодать.
Позже выяснилось, что со своим прогнозом заокеанский мыслитель определенно промахнулся, и Фукуяма стал чуть ли не ежегодно выпускать автопоправки и автоопровержения в духе "меня не так поняли", "я не то имел в виду" и "хотелось бы добавить к сказанному прежде". В уходящем году новых эпистол вроде бы не было, но сама жизнь неоднократно, внятно и громче прежнего опровергала наивные фукуямовские грезы.
Донбас
Основным опровергающим фронтом, причем во всех значениях этого слова, стала геополитическая дуга, которую с огромной долей условности можно назвать Южной, и которая раскинулась от Донбасса до Дамаска.
На донбасской земле, несмотря на провозглашенные безальтернативными Минские соглашения, весь год шли бои разной степени интенсивности, к середине декабря особенно обострившиеся. И они, и террористическая деятельность украинской стороны (в частности, убийство легендарного командира Арсения Павлова-Моторолы), и общая совокупность позиций противоборствующих сил — все заставляет предполагать, что конфликт далек от заключительной точки.
Крым
Не терял остроты и "крымский вопрос". Нет, разумеется, для России такого вопроса не существует, полуостров навсегда вернулся в родную русскую гавань. Но Украина и ее западные попечители придерживаются кардинально иного мнения, свидетельство чему — постоянные провокации, засылка шпионов-диверсантов и приграничные инциденты, в том числе с человеческими жертвами.
Карабах
Весной случилась очередная горячая стадия карабахского конфликта. Ее достаточно быстро удалось пригасить, но абсолютно понятно, что принятые меры паллиативны и справедливое, соответствующее историческим реалиям и чаяниям карабахцев решение застарелого вопроса где-то впереди.
Турция и ее отношения с Россией
Далее по дуге Турция. Ее весь год отчаянно лихорадило и во внутренней, и во внешней политике, а с учетом прочнейшей связи этих двух сегментов можно сказать, что лихорадило повсеместно. На внутренней арене дело дошло до первой за долгие годы попытки военного переворота, впрочем, неудачной. На внешней арене заметно испортились отношения с Европой и США.
Отношения же с Россией развивались зигзагами. В середине зимы на полном серьезе обсуждалась возможность начала открытых боевых действий, не только из-за Сирии и не только в Сирии. Конец июня ознаменовался резким потеплением. Теперь же, после вопиюще подлого и по нынешним временам почти беспрецедентного убийства посла России в Анкаре Андрея Карлова, вновь наступила полоса если не охлаждения, то смутной неизвестности.
Сирия и Ирак
И, наконец, сама Сирия вкупе с Ираком. Здесь, на окончании дуги, лихорадочно бился ее пульс, а самыми заметными и медийно шумными событиями были сражения западной коалиции за Мосул и российско-сирийско-иранского альянса за Мосул и Алеппо.
Но подобного краткого изложения информации, и без того хорошо известной читателям, совершенно недостаточно без прогноза (или хотя бы его попытки) на следующий год. Что ж, попробуем задействовать аналитико-предсказательный ресурс.
Возможные сценарии развития
Украинско-донбасский вопрос в 2017 году, скорее всего, будет оставаться в рамках прежнего формата. Наиболее вероятным фактором, способным раскачать ситуацию, выглядит стремительная хаотизация внутриукраинской жизни.
Схожим образом будут развиваться события вокруг Крыма, причем вокруг — как в прямом географическом, так и в переносном дипломатическом смысле. Серьезнейшим рубящим ударом по этому гордиеву узлу могло бы стать оброненное Трампом во время предвыборной кампании обещание признать Крым российским. Однако между обещаниями и реальностью всегда наличествует серьезнейший зазор, и пока все идет к тому, что выполнение обещания станет предметом серьезнейшего и ожесточенного торга.
Ворох проблем, касающихся Армении, Турции, Ирана и Сирии, уместно объединить в один параграф для краткости изложения и ввиду наличия множества закольцованностей и причинно-следственных связей между ними.
Во-первых, в сирийском урегулировании субъектность и степень влияния законного правительства Башара Асада останется, скажем деликатно, не главенствующей. Это лишнее подтверждение эрозии национального суверенитета малых стран в современном мире (то же, кстати, можно сказать, и про Украину). Основной процесс стабилизации и урегулирования будет — если будет — происходить за счет согласования и притирки интересов и мировоззрений более крупных и влиятельных игроков.
Во-вторых, одним из наиболее значимых факторов регионального клубка проблем здесь обещает быть дипломатическая линия нового президента США. У мистера Трампа в рассматриваемых нами краях есть один ярко выраженный фаворит (Израиль) и одна столь же явная персона нон грата (Иран). Всех остальных он готов рассматривать предельно неэмоционально и прагматично, с позиций капиталистической целесообразности.
Так, Турция для него и не друг, и не враг, а так. Лично же Эрдоган может вызывать у нового хозяина Белого дома некоторую ревность как человек отчасти схожего типажа — харизматичный национал-консерватор, привыкший апеллировать к народным массам.
Насчет Армении у Трампа вряд ли есть какое-то глубокое всестороннее мнение, и, вероятно, как истинный бизнесмен-прагматик он готов позволить это мнение у него сформировать. С учетом сопутствующего республиканского большинства в Конгрессе и традиционно мощного армянского лобби в США есть шансы, что мнение коллективного центра выработки американской внешней политики и лично Трампа будет сдержанно лояльным к Армении.
Напомним, что когда США сразу после победы в холодной войне вступили в период размытости глобальной внешнеполитической стратегии, армянскому лобби удалось добиться знакового триумфа — "поправки 907" относительно запрета на помощь Азербайджану.
Исходя из этого шансы на то, что в очередном традиционном апрельском выступлении президент США назовет катастрофу 1915 своим именем, сиречь Геноцидом, высоки как никогда.
Тут, правда, нельзя не отметить один нюанс. Вторым стратегическим партнером Армении, наряду с Россией, является ненавистный Трампу Иран. Стратегическим партнером же Азербайджана является столь же горячо симпатичный Трампу Израиль. Конечно, на нынешнем Ближнем Востоке принципы "друг моего друга — мой друг" и "друг моего врага — мой враг" еще более зыбки, чем где-либо, здесь дружба и вражда образуют наипричудливейшую конфигурацию. Но и совсем сбрасывать со счетов эту коллизию преждевременно.
Армении же, при всей значимости для нее прорывов по самым важным и болезненным историко-внешнеполитическим вопросам, стоит помнить, что старый друг испокон веков лучше новых двух, или одного, но могучего. Впрочем, армяне, деловитостью и смекалкой не уступающие американцам, это знают и так.
