Войдя в устланную коврами комнату Гамсахурдиа, автора посетило и долго не отпускало какое-то необычное ощущение. Все, вроде бы, на месте, все как положено, ничего, будто бы, особенного, но чего-то автору то ли не хватало, то ли, напротив — с чем-то был перебор. Видишь одно, а на самом деле там что-то иное. Какая-то чертовщина на ровном месте.
Рассказывают: во время войны немцы взяли один из райцентров Белоруссии и, увидев на центральной площади памятник Ленину, снесли его. Чтоб не возиться долго, намотали на шею трос, привязали к бронетранспортеру и сорвали голову. Когда райцентр освободили, памятник решили восстановить. Заказали в областном центре отсутствующую голову, чтоб затем приладить ее к туловищу, и дело с концом.
Седьмое ноября, день открытия. Собрался народ, смотрит на памятник, радуется, но смотрит как-то странно. Что-то необычное витает в воздухе, вызывает у людей смущение. И так на второй, даже на третий день, пока проходящая мимо старушка не заметила: одна кепка у Ленина зажата в руке, а другая одета на голову. Заказывая голову к туловищу, о кепке, которая в руке, предупредить забыли…
Нечто подобное и испытывал в тот день и автор. Встретившись с Гамсахурдиа, не мог избавиться от чего-то второстепенного, но явно отвлекающего, уводящего от главного в сторону. Главным же было узнать и передать в "Известия" подробности бегства президента из Тбилиси и, что еще важнее, его планы на ближайшее время.
Что-то журналисты, разумеется, уже знали. Было, к примеру, известно: после того, как Гамсахурдиа покинул бункер здания правительства, президент попытался получить разрешение осесть в Азербайджане. Уже в девять утра кортеж президента пересeк границу соседней республики и в течение пяти часов Гамсахурдиа вeл телефонные переговоры о предоставлении политического убежища. Безуспешно. После этого был взят курс на Армению и уже десятого января глава Грузии обратился с такой же просьбой к властям Армении.
Еще до того, как с руководителем главной информационной программы республики Константином Тер-Ованнисяном мы вошли в двери коттеджа, телохранители Гамсахурдиа показали изрешеченный автоматными очередями "Мерседес". Тут же, у машины, в непонятно приподнятом настроении резвился сын президента. Показали и жену, рядом (теперь уже не вспомню) то ли министр здравоохранения, то ли руководитель главного банка Грузии — тоже женщина.
За безопасность Гамсахурдиа и сопровождавших его лиц в Иджеване отвечали заместитель министра Внутренних дел Армении Арутюнян и начальник местного отдела КГБ.
К Гамсахурдиа нас обещали впустить сразу после того, как с ним встретится спикер армянского парламента Бабкен Араркцян. Встреча состоялась, но о чем был разговор, мы конечно, не узнали.
…При том, что это был никак не лучший день его жизни, Гамсахурдиа, держался достойно, хотя последствия, скажем мягко, беспокойной ночи давали о себе знать. Было видно, что президент не знает, как быть дальше, и намерен следовать принципу: "Если не можешь принять решение сию секунду, отпусти ситуацию, она сама как-то разрулится".
Отсюда полное отсутствие какой-либо конкретики в ближайших планах, а вместе с этим и нежелание вспоминать подробности минувшей ночи. Короче говоря, интервью не получилось, передавать в редакцию было нечего, а к ощущению дискомфорта, не покидавшего автора в Иджеване, добавилась еще и вина за проваленное задание. А что до странного дискомфорта, то все оказалось просто — автора смущал синдром "Ленина в кепках".
На отполированном до блеска столе был расстелена плотная оберточная бумага родом явно из сельпо. На бумаге — тушка копченного севанского сига. Рядом, початая бутылка коньяка "Васпуракан" и два фужера. Лучший армянский коньяк, не то, чтобы не гармонировал с сиговой копченкой, а решительно ее отвергал. А во главе стола — известный утонченностью вкуса и изысканными манерами президент. Одно с другим не вязалось никак. Отсюда — эффект "ленинской кепки".
…Пятнадцатого января в девятнадцать часов местного времени из аэропорта "Звартноц" вылетел Ту-134 с Звиадом Гасахурдиа на борту. Тем же бортом отбыли его семья, сопровождающие лица и личная охрана. Взять у президента интервью не получилось и на этот раз. Бронированный "Мерседес" под прикрытием машин сопровождения подкатил прямо под крыло стоявшего «под парами» самолета из Чечни. И, все-таки, на два вопроса собкора "Известий" Гамсахурдиа ответил.
— Некоторые информационные агентства сообщили о том, что вы находились в Армении не по своей воле…
— Нет, это не так. Я очень благодарен Армении, ее президенту и всем вам. Я проникнут к армянскому народу лучшими чувствами. Это должны знать все.
— В каком направлении отбываете?
— Давайте не будем сейчас об этом…
В тот час, когда Гамсахурдиа улетал, местом его возможной посадки самолета называли Сухуми или Грозный.
Позже стало известно: Звиад Гамсахурдия принял приглашение Джохара Дудаева приехать в Грозный. Его поселили в особняке в самом центре города. А уже в марте 1992 года изгнанный грузинский президент подписал Указ о признании Чечни.
Նյութի հայերեն տարբերակը>>
