В Армению с частным визитом прибыла главный редактор международного информационного агентства и радио "Sputnik", международного информационного агентства "Россия-сегодня" и телеканала RT Маргарита Симоньян. Приехала она вместе с супругом, режиссером Тиграном Кеосаяном. В интервью Sputnik Армения Симоньян рассказала о цели своего визита, о своих корнях и поделилась впечатлениями от просмотра фильма "Обещание". Беседовал Карен Аветисян.
— Так как мы достаточно редко видим Вас в Армении, хотелось бы узнать, какова цель Вашего визита помимо того, что Вы приехали на историческую родину?
— Это, собственно, главная цель моего визита. Так никогда и не удавалось по-настоящему увидеть Армению. Супруг с друзьями выбрал именно майские праздники — время, когда мы могли бы приехать в Армению и увидеть все. Я очень этому рада и давно об этом мечтала.
— Есть кое-что, что Вы точно успели посмотреть — фильм "Обещание". О нем Вы оставили восторженный отзыв в Твиттер.
— Я считаю, что фильм "Обещание" должны посмотреть все армяне и вообще — все нормальные люди. Это фильм о том, как беснующаяся этническая ненависть приводит к невообразимым последствиям. И это было, и было не так давно. Я, например, застала тех, кто это пережил. Меня до восьми лет воспитывала прабабушка по отцовской линии, которая пережила Геноцид. Выжила только она и сестра Алиса. Всю их семью в Трабзоне вырезали: отрубили головы, бросили в бассейн, а прабабушку с сестрой пощадили и забрали в семью, потому что они были очень красивые — голубоглазые, русоволосые. Потом бабушке удалось бежать, ей помогли добраться до Крыма. А ту самую сестру Алису так и не нашли. Мы не знаем, что с ней сталось.
Это все воспитало во мне жесточайшую неприязнь ко всем проявлениям этнической нетерпимости. И даже на словах, ведь все начинается со слов.
И вот все это фильм "Обещание" показывает очень достойно. Он с одной стороны точно достучится до любого человека, не лишенного души, и с другой — фильм избежал соблазна попасть в "киношный" натурализм. Зритель понимает, что все это было, несмотря на то, что в кадре этого нет. Я рыдала весь фильм и еще несколько дней. Ведь мы знаем только то, что нам рассказали выжившие, а о чем еще нам могли рассказать погибшие — остается только догадываться. Но когда-нибудь мы с ними встретимся, и они нам расскажут.
— Если абстрагироваться от генетики, на Ваш взгляд, насколько понятен и актуален посыл фильма именно для международной аудитории?
— Он, к сожалению, не актуален, так как про Геноцид армян знает несоизмеримо меньше людей, чем про Холокост, хотя это события одного порядка. Евреям в этом смысле надо отдать должное, пожать руку и позавидовать. Они умеют заставить весь мир знать их историю, знать и уважать свою трагедию. И они талантливее занимались рассказом об этом. Я прекрасно помню, как в 14 лет впервые посмотрела фильм "Список Шиндлера ". С тех пор человек с антисемитскими взглядами — недочеловек для меня.
— И не последнюю роль в осознании этого сыграл фильм?
— Одну из первых. Я тогда не задумывалась о Холокосте или трагедии еврейского народа и, наверное, не задумалась бы, ведь по большому счету, где я, живущая в России армянка, а где трагедия еврейского народа?! И Великую Отечественную войну я никогда не воспринимала через призму Холокоста, ведь для нас, для россиян, это в первую очередь трагедия советского народа. И чтобы меня зацепило, нужна была такая гигантская кинематографическая сила, которой обладал фильм "Список Шиндлера". Потом был фильм "Жизнь прекрасна", который стал практически "контрольным в голову". Ничто так не воздействует на людей, как кинематограф. И мне очень хочется, чтобы "Обещание" стал нашим "Списком Шиндлера".
— Как в Вас уживаются и насколько друг друга дополняют или входят в противоречие такие понятия, как родина историческая и фактическая?
— Мне сложно сказать, где моя историческая родина. Их, видимо, две, потому что Армения — это историческая родина с той точки зрения, что это государственное образование армян, а я — армянка. При этом мои предки никогда не жили в нынешней Армении. Они жили на территории современной Турции, но мне страшно туда ехать. Я не знаю, какие там у меня будут эмоции, потому что мои предки не просто там жили — они там умерли, их там зверски убили, они все это потеряли, они были вынуждены бежать и ничего нашего там не осталось. Вот в этом больше двойственности, а не в том, что я родилась и живу в России. Это другая история.
И получается так, что есть Армения, как родина и государство армян, и есть части Турции, где жили мои предки, где я никогда не была, но чувствую их дух — вынужденный оттуда бежать…
Продолжение следует…
