На краю пропасти времени холодно коже. Когда-то, невероятно давно, в Сюник пришли земледельцы и строители. У них, по всей вероятности, не было времени на восхищение природой, поэтому они восприняли эту землю, как данность. Они огляделись вокруг, стали возводить церкви и монастыри и, вздохнув, принялись возделывать горы.
Сюник любит играть в прятки. Горные цепи вдали выстроились одна за одной, начинаешь их считать и непременно сбиваешься, пересчитываешь – а их то больше, то меньше. То тут, то там, на некоторых вершинах обнаруживаются церкви, спрятанные здесь от вражеских глаз. Их немного, но каждая – сокровище, миниатюрный ли Бхено Нораванк или величественный комплекс Татева.
Святой Фаддей, придя в Армению, вылечил царя Абгара и, главное, принес для Эчмиадзина наконечник копья. Того самого. В армянских странствиях апостола сопровождал Евстафий, ставший впоследствии, разумеется, святым. Именно его мощи легли в основу заложенной в V веке небольшой церквушки, к ней потянулись паломники. Это было то самое христианство, которое почти через два тысячелетия поэт назовет "басенным и звериным".
Что происходило здесь в течение последующих трех веков, толком ничего не известно. Но в VIII веке епископ Сюника Давид купил земли монастыря у местного князя, который, от щедрот своих, через несколько лет подарил ему ближайшее село и построил церковь Св. Григория. Другие здешние землевладельцы тоже ввязались в богоугодную благотворительность, и середину века можно считать началом расцвета Татева и великолепной его истории.
Еще лет через полтораста построили церковь Петра и Павла, уже при епископе Ованесе, сыне крестьянина, что, однако, обычная история для Армении. При нем количество постоянно находящихся в монастыре священников и учеников превысило 1000 человек.
Вот отсюда он и начался, золотой век Татева. Вскоре влияние его распространяется почти на три сотни селений в смежных областях, открывается библиотека с манускриптами и прекрасный университет, в стенах которого – в XI веке! – преподавалось два с лишним десятка дисциплин, включая математику, искусство создания живописных миниатюр и росписи стен. С религиозным уклоном, разумеется.
Конец этому великолепию пришел с сельджуками. Те, не мудрствуя лукаво, занялись привычным своим ремеслом – грабежом и убийствами. Была попытка спасти манускрипты библиотеки, но провалилась, в руках пришельцев сгорели и рукописи.
Канатная дорога "Крылья Татева" побила рекорд по числу посетителей>>
Татевский монастырь еще пострадает и от нашествий, и от нескольких землетрясений, но, очевидно, важно было восстать из руин в первый раз. Дальше возрождение становится делом привычным.
Орбеляны и Закаряны восстановили монастырь, а митрополит Степанос Орбелян стал его пастырем, это уже самый конец XIII и начало следующего века. Церкви были полностью реставрированы, даже скорее – построены заново, а два отлитых тогда колокола и сегодня находятся на монастырской колокольне. Спустя столетие Татев можно было по праву назвать одним из крупнейших духовных и образовательных центров.
Над могилой ректора университета Григора Татеваци, занимавшего этот пост в конце XIV и первых годах XV века, в 1787 году был построен склеп. Пожалуй, именно после этого Татевский комплекс и приобрел сохранившиеся в современность внешние черты.
В XIX веке в Татеве уже находились два епископа, около десятка архимандритов и под сотню младших саном священников, епархия же насчитывала около 70 сел. Налоги на поселения постепенно сокращались, а подчас целые деревни освобождались от их уплаты. Люди, однако, несли свои пожертвования – сильным был авторитет Татева. Тогда еще не знали понятия "энергетика места", но действовала она безотказно и мощно.
Ну и, конечно, в последние годы Татев преобразился, вновь став центром уже не только Сюника, но и всей страны. Оживающая на глазах история – зрелище величественное.
Тучи любят играть с Татевом. Посреди летней жары усядется одна такая на вершину, окутает монастырь туманом, и кажется снизу, будто гора примерила теплую шапку, и не видно, куда ведет дорога, вьющаяся по склонам. Может быть, там и нет ничего. Возможно, не раз такие тучи спасали монастырь от незваных гостей, пряча от ненасытных глаз. Не всегда это, конечно, им удавалось, но обязательно случалось.
В августовский день туча принесла с собой туман, дождь и пронизывающий холод. От "качающегося столпа", местного чуда, не видно церкви в двадцати метрах. Татев не плачет, он умывается, и в это ненастье, откуда ни возьмись, выходят из невидимых за туманом дверей — будто из самих древних стен выходят — монахи, спеша в храм на вечернюю службу. Можно подождать, посмотреть и послушать, но лучше оставить их наедине с Ним.
Сесть в машину и, ежась от холода, съехать по серпантину вниз — в мир, где плавится асфальт.
Окна келий и помещений одной из сторон Татева смотрят в пропасть. Здесь лучше не бывать людям с боязнью высоты, учитывая еще прозрачный пол кабин канатной дороги, летящих на 300-метровой высоте. И речь не только о боязни высоты физической – тем, кто неспособен возвыситься духовно, нечего здесь делать. Татев очищает, но избранных, и сюда нужно приходить одному… или вдвоем, в крайнем случае.
Последнее утверждение, впрочем, есть мнение субъективное.
