Невероятной красоты камни, тонкое кружево золота, единственные в своем роде изделия, врожденное армянское умение работать с камнями — все это стало основой успеха, на который Богоссяны были обречены.
Сегодня Альбер Богоссян — наследник традиций искусства ювелиров, образовавших, можно сказать, династию. Vogue называет его виртуозом, а гонконгские специалисты (сегодня Гонконг — в мировых лидерах по количеству галерей и выставок-продаж предметов ювелирного искусства) говорят, что каждый предмет от Bogh-Art отмечен идеей высвобождения неповторимой красоты каждого камня.
Впрочем, Альбер Богоссян, ювелир в третьем поколении, известен не только как основатель дома Bogh-Art, но и как уникальный коллекционер — его собрание антикварных драгоценностей и предметов интерьера по праву считается одним из богатейших (если не самым богатым) в мире.
"Мы с самого начала для себя решили, что необходимо выходить с чем-то особым, с тем, что расширяет границы просто ювелирного дизайна. Мы не хотели стать всего лишь очередным ювелирным брендом", — говорит Альбер Богоссян.
Грань, разделяющую бизнес и искусство в ювелирном деле, вообще сложно определить, в случае же с Богоссяном находить условный водораздел и не нужно — это однозначное искусство, и оно прекрасно продается, несмотря на стоимость, которую порой не рискуешь произнести именем числительным.
Вся семья Богоссяна, начиная с деда, занималась в основном торговлей драгоценными камнями. Сначала дело покатывалось в самом Ливане, затем заказы и поставки покатились в соседние арабские страны и во Францию. Бизнес оказался успешным, настало время сужать специализацию: торговля сосредоточилась на редких и крупных камнях, поскольку веяниям моды они неподвластны, всегда ценны, а стоимость одного хорошего заказа может окупить месяцы работы.
Армянские ювелиры "разогревают" Польшу, или Что ждет ulica Ormianska >>
Потом, видимо, взыграло творческое самолюбие — Богоссяны стали продавать украшения, сделанные собственными руками, и они быстро стали узнаваемыми, "фирменными". Однако неприятности пришли с гражданской войной в Ливане, начавшейся в 1970-ых, и семейный бизнес пришлось вывозить в Европу.
Первой остановкой стал Антверпен, затем был открыт офис в Женеве. Выставлялись ювелирные произведения в основном в Базеле, но потом Богоссян счел тамошние салоны слишком коммерциализированными и сделал выбор в пользу Лондона, а в 2008 году появился уже Bogh-Art.
В многообразии стилей и техник, в которых создаются ювелирные шедевры от Богоссянов, особое место занимает древняя техника инкрустации, называемая Inlay, появившаяся, как говорят, в Древнем Египте и приоритетная у ювелиров Древней Индии. Заключается техника во врезании одного камня в другой, и точность движений здесь должна быть математическая, чтобы не испортить камни. Камень меньшего размера помещается в больший, и таким образом создается впечатление, что один камень вырастает из "плоти" другого.
Сегодня считанные ювелиры умеют создавать подобные украшения, не используя, как и Богоссяны, никаких компьютеров и лазерных станков. Одни лишь ручные инструменты — ну и тончайший художественный вкус, разумеется, вместе с бесконечной виртуозностью. При этом в большинстве работ не заметишь креплений, а металл вообще используется минимально.
"Если меня спросить о любимом моем камне, я не смогу ответить, ведь все они — моя жизнь. У меня захватывает дух не только от редких рубинов или бриллиантов розового цвета, но и от полудрагоценных камней", — рассказывает Альбер Богоссян.
Что же касается коллекции Богоссяна, то она для тех, кто в этом понимает. Вот, например, серия фигурок от дома "Фаберже" — их очень любил Картье и постоянно скупал у Карла Фаберже, а потом продавал за сумасшедшие деньги во Франции. Богоссян обожает маленьких бульдогов от "Фаберже".
Тайна армянского обсидиана, или Как "коготь сатаны" вдохновил француза Тундаряна >>
Одна из жемчужин коллекции — обнимающиеся венецианские мавры из черного дерева с золотыми чалмами, украшенными мелким жемчугом, рубинами и белыми бриллиантами. Это типично венецианские украшения: подобные сегодня можно найти в антикварных магазинах города или в старинном ювелирном ателье Codognato. То самое ателье из "Смерти в Венеции", если еще кто-то помнит Висконти.
Но вот стиль авторских произведений Богоссяна никоим образом не пересекается с мотивами коллекции, ничего общего не найти. "Я не привык ничего копировать. Мне интереснее создавать все заново, с нуля. Моя музейная коллекция не пересекается с современными вещами: я собираю эти предметы не для того, чтобы их копировать, а чтобы ими любоваться", — поясняет мастер.
