К вечеру добрались до села Члдран. После того, как нам показали дом для ночлега, мы с оператором Суриком Мартиросяном пошли бродить по селу. Наткнулись на бомбу-болванку. Ее сбросили демонстративно, для психологического воздействия. На ней красной краской корявым почерком было выведено: это вам на ужин, ара! А недалеко красовалась огромная воронка от разорвавшейся бомбы. Попросили местного жителя спуститься вниз. Зрелище впечатлило: на дне он показался спичечной головкой на фоне коробка.
— Бомбы на парашютах спускались, — описывал он бомбежку. – Потом слышим – бу-у-ум, бу-у-ум!!! Этот дом, видите слева, за полчаса сгорел.
Чуть дальше, в лесу, стоял оранжевый "Урал" с пассажирским салоном. Рядом толпились бородатые ополченцы. Тогда борода для армянских бойцов неофициально была обязательным атрибутом. Традиция восходила к концу ХIХ столетия, когда после армянских погромов в Турции мужчины уходили партизанить в горы и давали клятву фидаина — бойца, партизана. Думать о внешнем облике, будучи в скорби — не принято, поэтому щетина на лице превращалась в боевую окраску, становясь подчеркнутым символом народного мщения.
27 октября: расстрел парламента и гибель надежд — видеохроника>>
— Вы тут осторожней будьте, в лесу врагов полно! — с иронией в голосе произнес в объектив видеокамеры один из бородачей и все дружно засмеялись.
— Вот смотри, это шеврон азербайджанского омоновца. А тот, видишь весь в черном, с пулеметом – это Эдик. На нем трофейная форма, — продолжил другой боец по-русски, с каким-то странным акцентом.
Оказалось, что в этом отряде уже два месяца воюет туркмен. Двадцатитрехлетний Курбан Непесов, из Калининского района Туркмении.
— Служил в Армении, полюбил ее. Она стала для меня второй Родиной. После армии год дома пробыл и снова сюда вернулся, к другу.
— Воевать?
— Да, за справедливость.
— А то, что с другой стороны мусульмане? Легко ли стрелять в своих по вере?
— Если не я то, они меня прикончат. Да, там мусульмане, здесь христиане, но все мы один хлеб едим, одну воду пьем. На войне есть только противник.
Потом в объектив наперебой полезли его однополчане. Каждый хотел сказать о нем добрые слова. Говорили, что с ним ходили в разведку. Углубились на километр во вражеский тыл. Сутки он просидел без воды и пищи, но ни разу не выразил сожаления по поводу своего решения приехать в Карабах.
— Поэтому мы решили, как закончится война, женим его здесь и поселим навсегда, — заключил под общий одобрительный гул один из бородачей.
Встреча с туркменом в отряде армянского ополчения произошла летом 1992 года. Спустя 11 лет, весной 2003 года, перед вторым туром очередных выборов президента Армении, меня, в то время северо-кавказского корреспондента НТВ, срочно командировали в Ереван из Чечни. В городе шли митинги, и демонстранты решительно направлялись к зданию ЦИК, окруженному рядами колючей проволоки и полицейскими.
Кровавые выборы '96: до и после штурма>>
— Дима, братан! Знаешь, сколько я тебя ищу?! – раздался голос из оцепления. — Не узнаешь? Мы же с тобой в Члдране встречались! У меня тогда борода была, во-от такая, — сержант провел ладонью от подбородка до груди.
— Слушай, помнишь того туркмена, Курбана, ты его снимал на видео. Нужны его кадры. Он погиб, еще в том году… Похоронен здесь, в Ереване, но до сих пор на надгробии нет портрета. Помоги, перепиши его кадры, для каменщика…
Как президент Армении неожиданно побывал в Азербайджане>>
Тогда я не успел передать кассету с архивом – надо было срочно возвращаться на Северный Кавказ. А недавно, побывав на военно-мемориальном кладбище Ераблур, обратил внимание на суровый взгляд раскосого бойца с надгробного камня. На плите было высечено: Непесов Курбанмырат Базарбаевич 1969 – 1992. Значит, боевые товарищи создали его базальтовый образ по памяти. Нет, не зрительной, а той, которая с теплотой о павшем друге до сих пор живет в сердцах однополчан. У могилы туркмена на Ераблуре стояла металлическая емкость с потухшими углями. Совсем недавно здесь его друзья-однополчане жгли ладан.
