Киновед и кинорежиссер Гарегин Закоян – человек из той исчезающей породы коренных ереванцев, интеллигентный и спокойный, плоть от плоти города и армянской земли. С такими людьми можно беседовать часами, особенно, если сидишь под виноградной лозой и среди буйства весны на веранде дома в ереванском районе Канакер. Такая дача посреди большого города.
В школу Гарегин пошел в первой половине 1950-ых: это было как раз то время, когда Ереван уже вырос из штанишек небольшого городка с крепостью, отстроился, но еще не до конца свыкся с ролью столицы. Люди привыкали к современной городской жизни, застроенный город – к своим жителям, и относились они друг к другу с уважением.
"Мы жили в здании на углу проспекта Ленина и улицы Пушкина – вот тот самый дом, что тянется почти до самой школы. Тогда двор был П-образным, прямоугольным, в него выходили открытые веранды квартир – в основном коммунальных", — рассказывает Закоян. Летом на этих верандах мужчины спали по ночам, разговоры с веранды на веранду не затихали до утра, а пожелания доброго утра начинали звучать с ранним летним рассветом. Жили, как одной семьей.
Кобзон называл ее курортом: в каком доме будет жить новый президент Армении>>
Иногда случалось невообразимое, говорит мой собеседник. Однажды, в такую многолюдную летнюю ночь, во двор пробрался вор, и стал шарить именно по верандам. На что он рассчитывал посреди такого количества людей – на этот вопрос, должно быть, ответили даже не милиционеры, а психиатры. Вор как раз примеривался, что бы такого унести с веранды одного фронтовика – тот потерял ногу на войне, ходил с протезом, который перед сном отстегивал и ставил у кровати.
История умалчивает, что приглянулось горе-воришке на этом балконе, но дело кончилось большими неприятностями. Фронтовик проснулся и огрел вора этим протезом – то ли оглушил, то ли убил совсем, но и у него были неприятности с правоохранителями. Одно интересно: как органы поступили с орудием преступления, которое, кажется, должно быть изъято в качестве вещественной улики?
"Мистер президент, это вы курите мои" — как армянский сигарный магнат осадил Буша>>
А еще в каждой из множества коммунальных и редких отдельных квартир стояли цилиндрические баки для воды – воду нужно было подогревать углем или дровами, чтобы искупаться. Но почему-то никто из соседей, говорит Закоян, не купался дома – все ходили в баню, в том числе и он с дедом, и это было целое мероприятие. Предупреждая встречный вопрос, Гарегин уточняет, что ходили не в баню на улице Маркса – в этом здании сейчас рынок золотых изделий – она была тогда новая и мало кому нравилась. Ходили в старенькую баньку, не изменившуюся с царя Гороха, она располагалась где-то в районе нынешней улицы Кохбаци. С деревянными скамьями, с банщиками, ушатами старинного вида, со всеми делами…
Тогда значительная часть проспекта только застраивалась. Сносили первые ряды старых неказистых домов и хибарок, остальные до поры до времени заполняли пространство между вновь прочерченными городскими кварталами, а стройки были обнесены деревянными заборами, укрытыми плакатами с надписью "Отстроим Ереван до 1965 года!". Теперь понятно, чьим потомком является до боли знакомое современное уведомление о "более благоустроенном Ереване".
Гарегин Закоян ходил "не-учиться" — он сам так характеризует свою тягу к обязательным знаниям – в разные школы, а в старших классах его стало притягивать кафе у гостиницы "Ереван", "кафе художников", как его называли. Там собиралась ереванская богема, велись интереснейшие для молодого человека разговоры, а уровень этих бесед намного превосходил то, что могла дать средняя школа. Знания, полученные там, не были обязательными для школьной программы, но необходимыми в дальнейшем выборе собственной судьбы.
История первого в Эриване и Закавказье консервного завода>>
А туда заходили громовой Левон Нерсисян и Кочар, Минас и Шираз, и даже Костан Зарян, видевший Ленина живьем и умевший об этом рассказать – потрясающее, должно быть, зрелище: гордый и благообразный, он был, наверное, единственным ереванцем, который ходил по городу в непременном костюме с галстуком-бабочкой. Заряна нельзя было не заметить, а заметив, не проникнуться невольным уважением.
Оттуда же началось его знакомство с Параджановым – но это событие, как и многие другие, достойно отдельной истории.
