Армянский род Лорис-Меликовых уникален уже тем, что от него происходили многие деятели, занимавшие видные государственные посты в Российской империи. Генерал-адъютант, член Государственного совета Михаил Тариэлович Лорис-Меликов, например, возглавлял министерство внутренних дел России.
Иосифу Григорьевичу, появившемуся на свет 15 сентября 1872 года, министерских постов судьбой предопределено не было, зато небеса предписали завидную дипломатическую карьеру. Для этого, конечно, пришлось много учиться, в частности, нескольким иностранным языкам, которыми он владел в совершенстве. Как следствие – прекрасное знание классики мировой литературы, ее законов, причем, настолько прекрасное, что Иосиф Григорьевич учил стихосложению известную поэтессу Зинаиду Гиппиус.
Любовь к изучению языков осталась в нем навсегда, и это чрезвычайно помогло в карьере. Диплом Императорского Александровского лицея открыл перед ним двери российского МИД, но в Петербурге он задержался ненадолго: вскоре Иосифа Лорис-Меликова отправляют служить вторым секретарем дипмиссии в Нидерландах, а затем, в признание профессиональных качеств, поручают возглавить посольства в Норвегии и США.
Служба в Христиании, как тогда называлась норвежская столица, подарила ему знакомство с Фритьофом Нансеном. Путешественник позвал его в экспедицию по российскому Северу, Иосиф Григорьевич согласился, не колеблясь.
Но не глазеть же попусту на красоты бескрайнего Севера, надо бы время с пользой провести, — так, быть может, подумал Лорис-Меликов и, помимо конкретных обязанностей в экспедиции, принялся за изучение местных языков и быта аборигенов. Юрацкое, самоедское и енисейско-остяцкое наречия подробно описаны именно им.
Иосиф Григорьевич обратил внимание Нансена на язык "северных сибирских инородцев", в особенности, на язык вымирающих енисейских остяков. По исследованиям некоторых ученых – да и Нансен, похоже, сам это отметил, – по части корней многих слов язык этот имеет определенное сходство с норвежским, на котором Лорис-Меликов изъяснялся свободно.
Даже в диких условиях экспедиции Иосиф Лорис-Меликов оставался графом и дипломатом. Нансен характеризовал его так: "Всегда доброжелательный и любезный, всегда прекрасно одетый и безупречно воспитанный дипломат, всегда общительный и интересный собеседник, всегда готовый как пошутить, так и оценить по достоинству чужую остроту и всегда непоколебимо уверенный в правильности российской государственной системы и ее превосходстве".
Лорис-Меликов обнаружил северные народы в крайне незавидном состоянии. В основном, свидетельствовал он, здесь люди знали всего три русских слова: "чай", "водка" и "хлеб". Эта самая "водка" привела к почти повальному алкоголизму среди совсем не привычных к возлияниям местных народов, как сказали бы сейчас, – экологически чистых отшельников. Более того, водка — это, пожалуй, единственное, что переняли северные народы из благ цивилизации, которые им пытались навязать.
Та же история, впрочем, происходила и в других частях света – среди гренландских эскимосов (в меньшей степени, из-за изолированности), или американских индейцев, которых еще спаивали специально. Иосиф Григорьевич был настолько впечатлен увиденным, что выразился за то, чтобы цивилизацию не прививали насильно народам Севера, а напротив – всячески их от нее оберегали, предоставив этим чистым душой людям жить по своим обычаям и порядкам.
Экспедиция эта состоялась в последнем спокойном году — в 1913-м. На следующий год началась война, а Иосиф Лорис-Меликов был назначен послом в Сиам (это королевство объединяло нынешние Таиланд и Индокитай, плюс часть Малайзии). Проработал он посланником в Сиаме вплоть до самой революции, а в конце ноября 1917 года был отозван приказом наркоминдела Троцкого.
Революции человек с фамилией Лорис-Меликов принять не мог, и Иосиф Григорьевич уехал во французскую эмиграцию. Уехал в самом расцвете, в неполные 50 лет, и прожил в Париже еще три десятилетия, общаясь с эмигрантами, занимаясь литературой и вынужденно ведя довольно однообразную жизнь. Пережил оккупацию, не приняв фашизма, и скончался в свободном Париже в 1948 году.
Есть сведения, что уже в наше время были попытки прощупать возможность переноса праха Иосифа Лорис-Меликова в Петербург, но пока это так и осталось лишь попыткой. А прах известного дипломата остался в Париже, на Сент-Женевьев-де-Буа.
