Нельзя объять необъятное, и на полноту заметки эти, конечно, не претендуют. Если разбирать все аспекты подробно, напишется не один том. Они всего лишь о некоторых фрагментах из подростковой и юношеской жизни.
Дневное время обычного ереванского подростка 1970-ых делилось поровну на проведенное в школе и во дворе. Об интернете он слыхом не слыхивал, соцсетями работали особо любопытные одноклассницы, и живое общение (а его было довольно много) выработало свои неписаные законы.
Я смутно помню драки "стенка на стенку" (сам в них не успел поучаствовать, этот обычай ушел в историю), отлично - брюки-клеш (у самого были такие) и был одним из 75 тысяч человек на "Раздане". Чтобы понятнее нынешним молодым – о существовании, например, манго мы знали по дефицитным индийским сокам, которые папы привозили из Москвы. Ереван 1970-80-ых имел некий особый дух, негласный кодекс поведения и уклад жизни. Речь вот об этом укладе, о нюансах повседневного общественного поведения, о тонкостях, которые, будучи таковыми, тем не менее, были известны всем.
Громкое дело об убийстве двух мальчиков в Армении, или Как в Советах спасали от самосуда>>
Наша школа была суровой, правда. Строгость, впрочем, распространялась лишь на территорию, ограниченную стенами, даже физкультурный зал уже был свободой. В то время еще дрались школами, преимущественно из-за девочек, причем по поводу серенькой мышки – ее и не замечал-то так никто, бедную – могли драться жестче, чем ради красавицы, дернуть косичку которой было делом чести. Но если обидели девочек – без разговоров.
Дрались иногда с соседними школами, но редко. В окрестностях нашей была другая, которая изо всех сил старалась показаться крутой, и как-то раз они обнаглели до такой степени, что человек 20 заявились прямо во двор нашей, счеты сводить. Подраться как следует не удалось: выскочили физкультурник и трудовик.
Ну все, подумали мы, сейчас начнут разнимать, увещевать, спрашивать – что случилось, потом родители, собрание, пионерские выговоры… Ничуть не бывало: физкультурник с трудовиком с места в карьер раскидали пришельцев, будто кегли, и ушли. Даже не спрашивали потом о причине драки – понимали, что правды все равно не скажем. Мы их и до этого случая уважали, конечно, но теперь уважение перешло на качественно новую ступень.
Вот если, скажем, девочке из вашего двора кто-то поднес портфель до дома, то такого предупреждали: ты портфель-то таскай, но обижать, мол, не вздумай. Но и тут, слово за слово, и… Кстати, жестокости я практически не припомню. До первой крови руками махали, а потом дружили.
Потом стали постарше. Парни, что провожали соседских девочек до дому, проходили очень своеобразный фейс-контроль, хотя понятия такого в те времена и не существовало. Если он провожал впервые, на него смотрели долго и пристально, запоминая, но не подходили – мало ли, может, одноклассник провожает после вечеринки, и больше здесь не появится. Но если провожание становилось тенденцией, парень отзывался в сторонку.
Те, кто уходил без повреждений, обычно больше не возвращались, но если подконтрольный фейс бывал немного подпорчен, а его обладатель имел наглость все равно провожать девушку, то это ничего, кроме уважения, не вызывало. Стало быть – серьезно парень относится к нашей девчонке, такому можно ее доверить. Могли и друзьями стать, но, как минимум, свободный доступ во двор отважному провожатому открывался.
"Вот Армения – это кино": о чем Андрей Битов предупреждал желающих приехать в Ереван>>
Вообще, в каждом дворе имелись свои критерии доступа. Иди по Туманяна, почти до конца, до Алавердяна, потом поворот направо и – быстро, быстро только – через двор, в арку, и на улицу. Тут, в полуподвальном этаже, знаменитая школа бокса, где можно было в окошко посмотреть и тренировки, и настоящие спарринги. Мальчишки, они ведь и в 16 лет мальчишки, а после чужого бокса, этого особого запаха специального боксерского пота из распахнутых окон, уходишь, будто сам стал после этой тренировки сильнее, мышцы накачал…
А почему через двор так быстро – в этом дворе, "дворе бокса", как он в народе называется, не стоило притормаживать. Проходишь – проходи, а стоять и глазеть по сторонам настоятельно не рекомендовалось. Ну не любили здесь чужих, что ж поделать.
А в иные дворы доступ был посвободнее – наглеть, правда, нигде не разрешалось. Кстати, дворами дрались нечасто, в основном, с близлежащими, но не с непосредственными соседями – они считались своими.
Сначала разбирались. В этом действе не столько преследовалась цель выяснить, кто прав, кто виноват, сколько расставить всяческие ситуационные и словесные ловушки противнику и не попасть в них самому. Проигравший в этом состязании обычно получал оплеуху – на нее нужно было отвечать обязательно, иначе позор.
Оплеуха могла перерасти в нечто большее, но махались, как уже было сказано, в основном до первой крови, максимум до второй, а то и разнимали сразу после ответной пощечины – "чапалах" по-армянски. Поверженный соперник, как правило, насмешек не удостаивался, расходились молча, победы в честном бою было достаточно для самоутверждения.
Да, кстати! Злословие за спиной каралось беспощадно – этому не было прощения, даже не скажу, было ли что-то позорнее. Пойманные на этом одним "чапалахом" не отделывались, вот их как раз могли побить посерьезнее, потому что такое поведение расценивалось, как вершина трусости. Ну, раз духу не хватает в глаза сказать человеку, что о нем думаешь.
Армянские ботинки Пригожина, или Как понять, что государством управляют правильно>>
Мы же тогда не знали, наивные, что будет интернет и в нем появятся соцсети, в которых злословие за спиной станет нормой…
