Какой уж тут волшебник… Был бы волшебник, здоровье бы себе поправил. Или дом бы новый наколдовал.
"Вот сюда, направо... Приехали. Спасибо, что подвезли… То есть как это - уезжаете? Нет, так не пойдет. Поднимаемся", — говорит нам мастер Рубик и звонит в квартиру: "Дедушка приехал. Ты, джаник, кофе поставь и поесть собери, ладно? Гости к нам"…
За три часа до этого разговора он встал рано утром, чтобы встретить нас на ветряной электростанции. Машины у мастера нет, поэтому в восемь утра он сел на автобус, что идет из Каджарана в Капан, и сошел на полпути. А потом поднялся почти километр в гору.
"Вот сейчас там, наверху, скорость ветра 1,2 метра в секунду. Ветер слабый… Ветряк-то крутится сейчас, но вхолостую. А когда скорость два метра и выше, вот тогда генератор включается, в сеть электричество дает", — говорит он.
В год эта станция вырабатывает не очень много: чуть больше 70 тысяч киловатт-часов. Если пересчитать, то хватит примерно на одну-две пятиэтажки. Из тех, в которой живет мастер Рубик в Каджаране – городе горняков на юге Армении.
Но станцию собрали сами. Без грантов и посторонней помощи это дело осилил Ашот Мартиросян. Раньше он руководил службой безопасности на Зангезурском медно-молибденовом комбинате – здесь же, в Каджаране. Дело – важное и ответственное, зарплата – приличная, а руда – вещь надежная. Не то, что ветер.
Но "нет плохих судов, нет плохих ветров – есть плохие капитаны". И он построил первую в Армении коммерческую ветряную электростанцию. На севере страны, на Пушкинском перевале, уже есть одна, но ее построили на грант правительства Ирана. Мартиросян построил на свои сбережения, и оказался хорошим капитаном. Ведь он не только считает приход и расход. Он знает, как поставить мачту, и какая должна быть парусность.
Почему мы заговорили языком Жюля Верна? Наверное, потому что инженеры тоже его любят (может, потому в детстве и решили стали инженерами). Мачтой они называют столб, на котором стоит ветряк. А парусность – это угол, под которым лопасти у ветряка встречают ветер. И этот угол Мартиросян рассчитал так, чтобы ветер максимально сильно крутил ветряк. Поэтому, хотя в мире скорость ниже 4-5 метров в секунду считается невыгодной, у Мартиросяна станция работает уже при двух.
"Хороший инженер Мартиросян. Я по комбинату его знаю, я тоже там работал… Вместе и ветряк поднимали. Подъемный кран привезли. Крановщики, ребята из Еревана, как стали подниматься наверх, видят – кабинку покачивает. Они говорят – нет, дед, мы дальше не поедем… Ну, я и поднялся… Просто не бойся, и все пойдет", — говорит мастер Рубик.
А он-то зачем забирается вверх? Ведь руда, как мы сказали – дело надежное.
Для него – не совсем. Несколько лет назад на него, с огромного ленточного транспортера, обрушилось больше тонны руды. Он остался без почки и нескольких ребер.
"Несколько часов так лежал. Себя все время заставлял: держись. Дышал как-то. А как — не знаю. Потом достали меня"…
Мы задираем головы наверх. Там, где-то далеко, в конце тоннеля, чуть виден слабый, равнодушный свет.
Спрашиваем, не туда ли он собрался.
"Ну да. Вот он, трап, в стену вделан. А там не очень высоко. И площадка есть через каждые десять метров, отдыхать можно", — отвечает мастер Рубик.
Мы беремся руками за ступеньки и начинаем карабкаться, как юнги-новички. Через четыре-пять шагов замечаем: там, внизу, ноги находят ступеньки сами.
"Не бойся… Ты не бойся только… Спокойно себе поднимайся. Не бойся только… Вот так. Ничего страшного нет"… Так, спокойно и не отступая, папы учат детей садиться на велосипед или прыгать в бассейн. Так нас поддерживает мастер Рубик, идущий на несколько метров впереди. Для нас он выключил ветряк: вдруг с непривычки испугаемся шума наверху.
Чтобы вы поверили тому, что мы пишем, надо было сфотографировать себя на верхушке. И как же это сделать? Оказывается, дно здесь неровное: тут мотор, там – редуктор, там - аварийный тормоз. Ногу поставить почти негде. А одной рукой держишься за бордюр (хорошо хоть высокий)… Вот только бы телефон не упал… И нога бы на мотор не соскочила…
"Ну, что там? Погоди, дай-ка сюда", - говорит мастер Рубик. Он ни за что не держится и широко расставляет ноги (как он опору-то нашел?)… "Ну вот и ты вышел, а вон и ветряк у тебя за спиной. Готово!".
Внизу, за тридцать метров – земля. Еще за двести метров – дно ущелья. Вокруг – горы. Под ногами – болты аварийных тормозов. При штормовом ветре они вырубают генератор, чтобы тот не перегорел. Это если ветряк разгоняется свыше 1 500 оборотов в минуту. Несколько месяцев назад его разогнало под 6 000, а тормоз не сработал – толстые стальные болты от трения вырвало с корнем. Площадку, которая сейчас не движется, шатало, как в ознобе…
"А как же вы… генератор выключили?", — чуть поежившись, спрашиваем мы.
"Ну, подняться пришлось…", — отвечает мастер Рубик.
В тот же день одну из лопастей сорвало и сбросило вниз. Обломок отлетел метров на триста. Принес он его в руках.
"Тяжелый? Ну, килограммов двадцать весил, не больше… Ну, я еще в школе сильный был. Наше село – Корнидзор, это из горисских сел. Мы в колхоз ходили, траву скошенную грузили… Я в старших классах был, тюки с травой один поднимал, погружал. Тоже по двадцать кило весили. А потом в отряде нашем был. Это когда началось уже… В 94-м вот сюда приехал, на комбинат работать. Да, крепкий я был. В школе еще любил на шведскую стенку забираться", — улыбается он.
Недоволен он двумя вещами: во-первых, мы у него не пообедали (только кофе выпили). Во-вторых, не взяли в дорогу "лекарство" из его чулана. Лекарство – настоящее горисское. Какое – догадайтесь сами.
Из небольших доходов Ашот Мартиросян купил и установил солнечные панели. Теперь, рядом с ветряком в 100 киловатт, работает и солнечная станция - в 64. Теперь Мартиросян откладывает на второй ветряк. Основа для мачты уже стоит, метрах в ста от первой. Когда построит – непонятно, говорит Мартиросян. И все-таки не сомневайтесь: у двух "волшебников" - капитана и его верного боцмана – будет двухмачтовый корабль.
