Рубен Гюльмисарян, Sputnik Армения.
Грачья Ачарян родился 8 марта 1876 года в Константинополе. Отец, даром, что сапожник, вовремя распознал в сыне лингвистические способности и отдал его, шестилетку, в училище Адамян. Сын был одноглазый, потерял зрение на левый глаз в годовалом возрасте – роговицу сжег, видимо, врачи не помогли – но книжки читал с удовольствие и одним правым глазом.
Заговоренный Бабаджанян, или Почему Главному маршалу бронетанковых войск прощалось многое>>
Дочитался до того, что к 9-летнему возрасту уже не только свободно изъяснялся на армянском, турецком и французском, но и грамоте трех языков вполне обучен был. Потом он сменил еще два училища, потом – два университета в Париже и Сорбонне, а 21 года от роду стал членом Парижского лингвистического общества. В общей сложности Ачарян владел полусотней языков – свободно или, как принято говорить, "со словарем".
Он очутился в Эчмиадзине, затем в Шуши, а потом еле спасся от Шемахинской резни, с другими армянами бежав в персидский Тебриз. Ачарян был уже вполне признанным историком языка и лексикологом, собирался вскоре справлять полувековой юбилей, когда в 1923 году правительство Советской Армении пригласило его на работу в университет в Ереване.
Там, в университете, он и проработал три десятилетия. С одним недолгим, но страшным перерывом, правда.
Одна лишь фраза "шел 1937 год" задает определенную (безошибочную, как правило) направленность дальнейшего повествования. Так вот, шел именно что сентябрь 1937 года, когда филолога Грачья Ачаряна, ничем, кроме своих книжек, толком и не интересовавшегося, вдруг взяли да обвинили в том, что он агент иностранной разведки. Вернее, иностранная разведка была не одна, список предъявили внушительный – работает он, мол, на все европейские, японскую и турецкую разведки.
Ачарян, пожалуй, вынес бы любую ересь, вплоть до обвинения в связях с парагвайскими спецслужбами, наверное, но вот попытка вменить ему работу на Турцию вывела ученого из себя. Он повздорил со следователем, нагрубил ему, совершенно не думая о последствиях.
К пожилому уже человеку были применены, так сказать, методы физического воздействия, но юридические последствия были серьезнее. Несмотря даже на то, что дело было настолько грубо состряпано, что оно, даже отягченное фактом "неуважительного отношения к следственным органам", потянуло всего лишь на шесть лет тюрьмы. А ведь могли бы дать расстрел и привести приговор в исполнение тут же.
Золотая шпага от императора России: как карабахский полководец Мадатов турок побеждал>>
Из этих шести лет Ачарян отсидел два – и в этом тоже парадокс того времени. И расстреливали, и в лагерях гноили, но и оправдывали ведь тоже.
Грачья Ачарян – тому доказательство. Освободили "шпиона полумира" за отсутствием состава преступления, а раз так, то и во всех правах восстановили, и на работе тоже. Быть может, потому, что он был глубоко верующим и не скрывал этого, молился несколько раз в день – по вере его и воздалось ему, хотя религиозность сама по себе была "отягчающим" обстоятельством. Еще один парадокс.
…Когда за Ачаряном пришли, родственникам удалось спрятать часть рукописей – научных, конечно, ничего крамольного в них не было, не считать же лингвистику крамолой. Рукописи эти закопали под деревом в саду в районе Нор Бутания – это сейчас практически центр города, а тогда почти пригород. Странное дело – дерево это не поливали года два, до освобождения Ачаряна из тюрьмы, а ему ничего не сделалось, росло себе, как обычно.
.JPG){kind=link}
