Не тот город назвали Спитаком (в переводе с армянского "белый"). Это первая мысль, которая посещает меня по прибытии в Степанакерт. Поначалу может показаться, что глаз здесь стал выхватывать только два цвета – белый и голубой. Цвета зданий и неба. И хотя контраст этот довольно приятен, все же трудно отделаться от мысли, что городу сильно не хватает других красок.
Единственная яркая точка в центре Степанакерта – центральный рынок. Здесь уже нужно порядком поднапрячься, чтобы выудить из местами сливающейся цветовой палитры какой-то отдельный оттенок. Как ни странно, но это одно из редких мест в Степанакерте, где можно попробовать исконно карабахское блюдо, символ Нагорного Карабаха – женгялов хац (традиционная лепешка с зеленью – ред.). В меню многочисленных кафе это блюдо почему-то не включено, но дружелюбные официанты подскажут – на центральном рынке самый вкусный в мире женгляов хац приготовят прямо у вас на глазах.
Прилавки с аппетитными лепешками расположились прямо у входа на рынок, будто подчеркивая, что именно здесь должна произойти ваша первая и главная покупка.
Подхожу к одному из столиков и здороваюсь с продавщицей. Поздоровавшись в ответ, она рассматривает меня секунду-две и говорит на карабахском диалекте:
— Давно здесь?
— Я? Ну, только пришла…
— Нет, я имею в виду – впервые здесь? В Степанакерте?
Это, наверное, юбилейный - сотый раз, когда обращаясь ко мне на карабахском диалекте, собеседник сразу же поясняет — "имею в виду", а потом перефразирует сказанное. Что поделать – сложно мне дается их язык.
— Нет, не впервые. Но на рынке в первый раз. И женгялов хац ела только в Ереване.
— Вай, давай я тебе свежий заверну, — будто немного в шоке от услышанного говорит она.
— Но он был очень вкусный. Мне сказали, там были все семь видов зелени, — отвечаю я, пытаясь хоть как-то спасти репутацию ереванского женгялов хаца.
— Должно быть 17 видов, — немного обиженно поправляет меня хозяйка прилавка.
Грандиозный проект: армянские кулинары взялись за раскрутку толмы и женгялов хац>>
Потом начинает перечислять наименования всех ингредиентов, из которых очень меня позабавил "тртнджук", но я постаралась не улыбнуться.
— Извините, а готовят ли женгялов хац с мясом?
Женщина обдает меня таким презрением, смерив с головы до пят суровым взглядом, что я тут же прикусываю язык. Она что-то про себя бормочет, мол, женгялов хац и уличная шаурма – разные вещи, и приступает к приготовлению лепешки. Эту церемонию она то и дело сопровождает комментариями – проводит что-то вроде "ликбеза для чайников" на тему женгялов хаца.
— Женгялов хац стали сейчас готовить в разных странах и городах из доступной на местных рынках зелени. Но разве можно такую лепешку называть женгялов хацом? Если в ней нет тртнджука или чрчрока, какой же это женгялов хац? А они же только у нас растут.
Потом женщина, видимо о чем-то вспомнив, начинает посмеиваться под нос. Говорит, как-то слушала, что кто-то приготовил "женгялов хац" с тархуном.
— Спасибо хоть мяту не положили, — снова смеется она и начинает ловко шинковать зелень. Одновременно поджаривает на небольшой сковороде репчатый лук.
— А знаешь что самое грандиозное в истории женгялов хаца?
— Что?
— Ну вот, смотри, все же наши соседи приписывают себе сегодня исконно армянские блюда. Хаш делают грузинским, толму – азербайджанской. А на женгялов хац никто замахнуться не может.
Лепешка наконец готов, она протягивает ее мне и улыбается.
— Если понравится, приходи еще. Пятый дам со скидкой.
Не ешь то, что подает худой повар: "звездный" голландец "раскусил" армян по консервам>>
Держа горячую лепешку в руках, рассматриваю женщину – как же легко она забыла про свою обиду, лишь окунувшись с головой в приготовление своего самого любимого блюда.
Не зря в Карабахе распространен полушуточный девиз – "Мир, дружба, женгялов хац!".
