Арам Гарегинян, Sputnik Армения
"Папа и Мама" – именно так, с большой буквы, писала о родителях ленинградская девочка Лера Игошева в своем дневнике. Игошева хранила свои старые тетрадки до глубокой старости. Недавно газета "Аргументы и Факты" собрала и издала такие дневники в сборнике "Детская книга войны".
В те же дни и месяцы, когда писались эти дневники, на Ленинградском фронте воевал Айк Мелконян. Сам он рос без Мамы и Папы. А в 1943 году был среди тех, кто прорывал блокаду.
"Такими мы счастливыми бывали": как в Армении снова сбылись слова Ольги Берггольц>>
Родился он в селе Блурмак, там, где сходится в небольшой залив северная часть озера Ван. В 1915 году на глазах у четырехлетнего Айка сгубили почти всю его семью. С братом Асланом они бежали в Армению, позже ставшую советской. Что стало с их сестрой, они не знали.
В Ереване они попадают в детский дом. Аслан, старший брат, батрачил по найму в селе Джрвеж. Был он хромым и ногу передвигал с трудом. Но без передышки носил мешки и ведра с утра до вечера. Была у него мечта – научиться читать и писать. А была и насущная мечта – забрать брата Айка из детдома. Только скудных копеек, что ему доставались, едва хватало ему на хлеб. И когда Айк подрос, так же начал трудиться и он.
В конце 20-х оба брата своими силами получили образование. В детстве некому было научить их даже буквам. К началу войны они прекрасно читали и писали по-армянски и по-русски. Аслан работал в педагогическом институте. Учил он прекрасно – как всякий, кто всю жизнь учится сам. До конца жизни он писал докторскую диссертацию (которую все же завершил), а в последние годы жизни взялся учить немецкий.
"Такими мы счастливыми бывали": как в Армении снова сбылись слова Ольги Берггольц>>
Айк служил на партийной работе. Еще перед войной он стал секретарем одного из райкомов партии в Ереване. После войны он стал секретарем горкома в Кировакане (третьем по величине городе Армянской ССР), а потом стал главой МВД республики. Правда, собственной машины так и не завел.
"Обстановка в квартире была не бедная, но и без роскошества. Обычная советская мебель. Взятки, подарки - такого не было никогда. Когда мог помочь, то всегда помогал от всего сердца. Но если по закону что-то требуется так, а не иначе, тогда так и будет. Таким мы его помним. Мог не наказать или не уволить со службы только за то, что у человека дома несовершеннолетние дети", - говорит его невестка Карине Ованнисян, уже пожилая. Это подтверждают и внуки – Ваан и Лилия (они тоже совсем не юные).
Славные подвиги военначальников-армян: как Сталин поднял тост за адмирала Исакова>>
На работе он был очень строгий. Но сослуживцам стоило только "невзначай" спросить: "Айк Иванович, как твой внук"? И радость полковника Мелконяна снова переливалась через край, и он снова становился дедушкой Айком и никем другим.
"В такую секунду ему старались подать на подпись неудобные бумаги", - улыбаются сослуживцы.
У Айка Ивановича часто собирались друзья, с которыми у него и брата прошло трудное детство в Джрвеже. И здесь же, долгие годы спустя, перед немолодыми уже братьями распахнулось неслыханное счастье.
"Однажды – должно быть, в конце 50-х, меня тогда еще не было - во дворе нашего дома проходил незнакомый человек и пел какую-то песню. Дедушка Аслан, только ее услышал, сразу выбежал во двор. Оказалось, это песня была на его, ванском диалекте. Мало того – ее пели у них дома", - рассказывает Асмик Мелконян, внучка Аслана (брата полковника Мелконяна).
Вокруг – красивые ереванские "сталинки", из туфа разных цветов. Человек смотрит на них – а видит маленькие одноцветные дома, в одном из которых были папа и мама. Смотрит на дорогу – а видит безоблачно-синий Ван. Смотрит на поющего...
"Дед подошел к нему и спросил: "Ты откуда знаешь эту песню?" Оказалось, что ее пела какая-то женщина в Джрвеже. Этот человек привел братьев к ней. Это оказалась их сестра... Не верится? Но так оно и было"...
Полковник Мелконян и генерал-полковник Мельников виделись нечасто. Айк Мелконян был главой МВД Армянской ССР, позже – управляющим делами Совмина республики. Павел Мельников стал командующим Закавказского военного округа, потом – руководителем Военной академии имени Фрунзе.
Как только одному передавали весточку от другого – их лица сразу же светлели.
Вместе они участвовали в прорыве блокады Ленинграда. Их батальоны первыми встретились при соединении Ленинградского и Волховского фронтов. Вместе они подписывали акт о соединении войск двух фронтов. Мельников закончил войну в Берлине, Мелконян – в Восточной Пруссии. После этого он не вернулся домой, а еще несколько месяцев воевал на Дальнем Востоке.
Если не каждый год, то на юбилейные даты прорыва блокады они обязательно старались приехать в Ленинград.
Дома у Мелконяна нам показывают письма от пионерских отрядов: "Дорогой товарищ полковник Мелконян!", "Дорогие командиры Мелконян и Мельников"...
"У победы нет срока давности": торжественный марш в Ереване – видео>>
Напоминать о себе офицеры не любили, и на встречах со школьниками больше рассказывали не о себе, а о своих бойцах. А у дома, где жил Мелконян, до сих пор нет памятной таблички. И совсем не потому, что его забыли. Просто родные знают, что он бы сам ее не захотел. У него есть памятник прочнее и долговечней. Это его дети, которые остались жить в Ленинграде.
