Ереван – город оригинальный, а если вникнуть и присмотреться, он обязательно порадует какой-нибудь проказой, неожиданностью, выходкой, свойственной, скорее, беззаботному мальчугану, нежели старцу, убеленному сединами тысячелетий. То распустится в каньоне цветок стадиона, то властно встанет над городом не что-нибудь, а хранилище древних рукописей… А то и роддом не в типовой коробке, как полагается, а в уникальном здании разместится.
В этом доме на перекрестке проспекта Маштоца и улицы Арами родились, наверное, десятки тысяч ереванцев. Неоклассицизм авторства Марка Григоряна и Николая Буниатяна, впрочем, замысливался совсем не родовспомогательным учреждением, а ("наоборот" зачеркнуто) как дом для временного размещения Совета министров Армянской ССР.
Армянская Russian Lady: какую "восточную звезду" нянчил "с восхищеньем" Пушкин>>
Дело в том, что правительство республики тогда размещалось неподалеку от выбранного для строительства месте, в двух шагах, но уже не помещалось в нем, вот и решено было построить новое и большое, соединив две постройки переходом.
Внук архитектора Григоряна, тоже Марк Григорян, рассказывает в своих ереванских эссе, что Таманян был категорически против этого строительства, поскольку видел Дом правительства на главной городской площади. В 1932 году, тем не менее, проект утвердили вопреки Таманяну и возвели первый этаж, определяющий во многом облик здания.
Творческая борьба продолжилась и завершилась победой идеи Таманяна – правительство решено было разместить на площади Ленина, ставшей административным центром всей республики, а новый проект был сначала заморожен, но его быстро "оттаяли", утвердив решение отдать его под "родильный дом на 100 коек".
Пути Господни, связавшие армянский Караундж и женскую грудь, воистину неисповедимы>>
"Наверняка, есть символика в том, что вместо дома для правительства советской Армении был построен родильный дом, в котором уже несколько десятилетий рождаются ереванцы. Можно усмотреть символику и в том, что в здании, первоначально предназначенном для правителей республики, которых через несколько лет ожидал расстрел или ссылка в сталинские лагеря, разместился родильный дом имени Надежды Крупской - женщины, никогда не имевшей детей", — пишет Марк Григорян.
В народе роддом называли именем одного из его руководителей, профессора Партева Маргаряна, а потом имя известнейшего врача, кавалера ордена Ленина, вошло в официальное название. Имя Маргаряна было увековечено, хотя клиникой руководили в разные годы замечательные специалисты – Арам Трдатян, Карлен Акунц, Григорий и Георгий Окоевы…
В любом случае, архитекторы своего добились – размещения правительства на площади – и в этом деле им очень помог тогдашний нарком земледелия Арамаис Ерзинкян, принимавший живейшее участие в вопросах, связанных с застройкой нового Еревана, и поддержавший проект Таманяна.
Город в городе: как колоритный Канакер жил собственной историей и сделал одолжение Еревану>>
В творческих спорах между профессорами, мэтрами архитектуры, академиками с одной стороны и молодыми новаторами – с другой, рождалась истина, воплотившаяся в город, который мы знаем. В 1938 году здание родильного дома было, наконец, завершено, а сегодня кажется, что оно стоит там вечно.
…От истории, как от самого себя, не убежать, а она, история, распорядилась так, что среди памятников Армении очень много таких, что связаны со смертью – кладбища у полуразрушенных временем монастырей и храмов, россыпи хачкаров, мемориалы, Цицернакаберд, наконец.
Безобразия Дадианова, или Как Николай I отправил командира Эриванского полка в Бобруйск>>
Ереван когда-то встряхнулся, попытавшись найти жизнеутверждающее начало посреди истории бескрайней трагедии народа, и это ему удалось. Ведь и в том, что после Цицернакаберда ты оказываешься на главной столичной магистрали, где тебе показывают роскошное здание родильного дома, заключен очень сильный символ. Побеждающий, можно сказать.
