Пандемия коронавируса вызвала новую волну дискуссий об изменении миропорядка. Эксперт РИА Новости Петр Акопов анализирует перспективы формирования "Большой тройки" Москва-Вашингтон-Пекин после преодоления нынешнего кризиса.
Мысль о том, что послекоронавирусный миропорядок будет формироваться во многом Китаем, США и Россией, возникает сейчас у самых разных наблюдателей (например, в South China Morning Post) не на пустом месте — о том, что все идет к неизбежности складывания именно такой "Большой тройки", говорилось задолго до начала пандемии.
В пару к США, конечно, можно и нужно добавить Евросоюз — но не в привычном виде младшего партнера по единому Западу, а как потенциально совершенно самостоятельную силу. Проблема этой силы в том, что она переживает кризис самоидентификации, — уже понимая, что ее будущее не в подчинении-спайке с Америкой, но еще не имея воли и умения играть сама по себе. Европе не хватает глобального видения своего места и роли в будущем — об этом постоянно говорит Эммануэль Макрон, однако вызванный коронавирусом кризис не ускорит возвращение ей субъектности, а, наоборот, на время ослабит ощущение единства.
Поэтому в краткосрочной перспективе, в ближайшие два-три года, именно три активных игрока-супертяжеловеса будут оказывать решающее влияние на перестройку миропорядка.
Экономическая слабость России — по сравнению с Китаем и США — не лишает ее статуса участника "Большой тройки", потому что компенсируется активной геополитической игрой на всех фронтах, историческим опытом и репутацией. Весной 2014-го именно Россия открыла новую главу мировой истории — ответив на провокацию на Украине Крымом и спровоцировав тем самым США на попытку заблокировать и изолировать нашу страну от всего мира, устроить нам вселенский бойкот. Попытку провальную — продемонстрировавшую всем, что весь американский мир ужался до Атлантики, то есть НАТО. Россия не просто развернулась на Восток и Юг — она стала для всего остального мира знаменосцем похода против атлантического миропорядка. Такой авторитет не купишь ни за какие деньги, и он — вместе с умелой геополитической игрой Кремля — компенсирует недостаточный экономический вес России на фоне Китая и США.
Надоели старые бейсбольные матчи: Трамп хочет возобновить соревнования>>
Но каким образом "Большая тройка" будет влиять на новый миропорядок? США — падающая сверхдержава, Китай — набирающая силы, но каково место России? Россия — не просто гиря на весах, склоняющая их в одну или другую сторону, Россия это скорее разыгрывающий, задающий правила, имеющий достаточный авторитет для оформления новых правил. Вместе с Китаем мы выступаем за мягкую форму перехода от постамериканского мира к многополярному — с несколькими центрами силы, баланс и соперничество между которыми и создадут контуры нового глобального миропорядка. Не вечного, но куда более устойчивого, чем разрушающийся нынешний. В этом смысле мы с Китаем — настоящие союзники.
Для Соединенных Штатов отношения внутри треугольника Россия — США — КНР в последние полвека рассматривались по заветам Киссинджера: стремление к тому, чтобы отношения Вашингтона с Москвой и Пекином по отдельности были лучше, чем между Россией и Китаем. Эта формула давно уже не работала, а с начала правления Си Цзиньпина, то есть с 2012 года, и вовсе стала невозможной. При этом Штаты продолжали верить в ее великое будущее — даже после того, как в 2014-м не послушались советов Киссинджера об опасности попыток изоляции России, которые подтолкнут ее к Китаю. На самом деле Россия и Китай сближались и до Крыма и продолжали бы этот стратегический курс и без него, конфликт Запада и России лишь высветил и ускорил эти процессы. Но в Вашингтоне продолжали тешить себя иллюзиями: ничего страшного, между Россией и Китаем есть такие глубокие и неустранимые противоречия, что их альянс не может быть устойчивым, все равно он закончится конфликтом или охлаждением, так что глобальному лидерству США с этой стороны ничего не угрожает.
В таком состоянии Штаты подошли к 2016 году, когда неожиданно для атлантистов к власти пришел Дональд Трамп. Который начал торговую войну с Китаем и захотел сблизиться с Россией — то есть вроде бы действовал в точности по схеме Киссинджера. Однако в реальности Трамп представлял собой совсем не те США, которые до этого играли в рамках "Большой тройки", — это была новая, антиглобалистская Америка, интерес которой состоял в том, чтобы стать сильнее как национальное государство, а не в том, чтобы любой ценой (включая и деградацию собственной страны) поддерживать мировую гегемонию наднациональных атлантических элит. То есть в рамках треугольника собрались три врага существующего миропорядка — уникальная ситуация.
Великое нефтяное перемирие: что будет дальше>>
Конечно, договориться между собой Трампу, Путину и Си все равно очень непросто — никто не отменяет геополитические, торгово-финансовые и прочие противоречия между державами. Но это противоречия именно между национальными государствами (империями, государствами-цивилизациями), то есть теми, кто существует в одной системе координат, — а не между глобалистским проектом унификации и мировой гегемонии (с опорой на США) и странами, отстаивающими свое право на существование собственной цивилизационной модели и признающими точно такое же право других.
Тройка Трамп — Путин — Си не начала складываться до коронавируса по совершенно понятным причинам и вовсе не из-за торговой войны с Китаем. Она как раз была вполне в духе трамповского изоляционизма, и ее активная фаза практически закончилась достижением частичного соглашения буквально накануне начала глобальной пандемии. Конечно, политика разностороннего давления на Китай, к которой периодически прибегал Трамп и к которой особенно активно подталкивала его как раз глобалистская часть его окружения, мешала даже возможности большого стратегического разговора между Китаем и США — но кроме того, Трампу просто заблокировали даже саму возможность контактов с Путиным. Тем не менее после переизбрания осенью этого года Трамп получал большую свободу рук, в том числе и для действий в рамках "Большой тройки".
Первым шагом к ее созданию можно считать инициативу Владимира Путина о проведении саммита ядерных держав, постоянных членов Совбеза ООН, с которой он выступил в январе этого года в Иерусалиме. "Большая пятерка", по сути, являлась бы "Большой тройкой", дополненной Европой — в лице президента Макрона, потому что англосаксонское единство (тем более геополитическое) США и Британии на фоне Brexit стало еще более отчетливым. С путинской идей все согласились — и саммит был предварительно запланирован на сентябрь в Нью-Йорке, где в это время будет проходить сессия Генассамблеи ООН.
"Нефтяное перемирие", или Спасет ли мировую экономику сокращение добычи черного золота>>
Коронавирус закрыл весь мир на карантин. Но к осени пандемия спадет и Путин с Си Цзиньпином, как и Макрон с Джонсоном, смогут приехать в Нью-Йорк. Если, конечно, Штаты не впадут в антикитайскую истерию, которую уже пытаются раскручивать как просто недалекие, так и сознательно проатлантические политики. Например, сенатор Линдси Грэм, заявивший, что Китай ответственен за смерти американцев из-за коронавирусной инфекции и за безработицу, поэтому США должны сурово наказать Китай и "заставить его изменить свое поведение": "И я хочу начать списывать часть нашего долга Китаю, потому что это они должны платить нам, а не мы им!".
Понятно, что в том случае, если бы нечто подобное прозвучало из уст Трампа, то ни о каком саммите в сентябре речи бы уже не шло — Си Цзиньпин просто отказался бы от встречи с ним. Но Трамп не будет говорить в таком тоне, потому что встреча в верхах нужна Америке даже больше, чем Китаю, а вызванный коронавирусом глобальный кризис усиливает позиции Трампа в его противостоянии с глобалистами, пытающимися сохранить свою политику "американской гегемонии" (за счет США). Нужна она и России — чем раньше мы начнем договариваться о посткоронавирусном миропорядке, тем лучше будет для всех.
Пока что "большая тройка" ассоциируется только со Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Но очень скоро она может получить новое издание — правда, уже после того, как в ноябре Трамп переизберется президентом США. Тогда в 2021 году мы увидим первый акт рождения нового мира.
