Нана Мартиросян, Sputnik Армения
Июнь 1941 года. Поздний тбилисский вечер. Отзвенел последний звонок. Выпускница Розалия Сергеевна Абгарян и ее одноклассники стояли на мосту, желая друг другу "попутного ветра в жизни". Вчера еще школьники обсуждали планы на будущее, некоторые мечтали поступить в московские вузы, другие - создать семью. Они пока не знали, что гитлеровские войска уже вторглись в СССР. Страшная новость застала всех следующим утром. Началась война.
"Может и нельзя, но я расскажу": воспоминания о немцах и войне белорусской дочери Армении>>
18-летняя Розалия твердо решила идти на фронт, но с мамой обсуждать это не стала. Тихо и робко прошептала отцу, он понимающе кивнул. Отговаривать не стал – просто попросил не рассказывать маме. Отец и дочь вместе придумали благовидный предлог, и Розалия отправилась на фронт. Лишь спустя некоторое время мама узнала, куда на самом деле поехала ее дочь.
"Нами двигал энтузиазм. Сначала мы не хорошо понимали, что такое война. Мы ехали в товарном вагоне, там были деревянные нары. Через щели просачивался яркий солнечный свет, а вечером иногда проглядывали звезды. Нам все это казалось очень романтичным. Нас было много. Девушки-радистки постоянно расспрашивали сопровождающих, куда едем и когда доедем, но они не знали", - с улыбкой вспоминает ветеран.
Розалия Сергеевна вдруг резко мрачнеет. Она вспомнила подругу Надю, с которой они ехали в этом вагоне: без устали перешептывались, мечтая о боевых подвигах. Но Наде была уготована другая судьба.
Сразу по прибытии в Сталинград группа попала под авианалет. Многих убило, некоторых ранило. Розалия, несмотря на то, что десятки раз попадала под обстрелы, спустя 80 лет, каждый божий день вспоминает лицо только этого летчика – рыжего. Он летел очень низко и, пуская очередную очередь по отряду, улыбался...
"Картина была жуткая. Одного дня на поле боя хватит, чтобы не забыть войну никогда. В тот день голову Нади отбросило в одну сторону, а тело - в другую. Я смотрела и не могла понять, что с ней. Спустя некоторое время почувствовала ужасную боль – меня ранили. Во время всех бомбежек, которые мне довелось пережить в будущем, я крепко зажмуривалась, представляла улыбающуюся подружку, а потом - маму", – рассказывает Розалия Сергеевна.
В тот первый обстрел все, кто остался в живых, вкусили горечь войны. Они научились терпеть жару, холод и голод, ходить по грязи со скатанной шинелью и представлять, как хорошо будет после войны. Как крепко будет спаться в теплой постели, и как вкусно будет есть горячий суп.
Особенно тяжело на фронте приходилось девочкам, нуждающимся в элементарных гигиенических условиях. Женщины постарше рассказали о санитарной машине, где девушки грели воду и купались. Иной раз ловили солдатиков, прибегавших исподтишка поглазеть на это зрелище, но наказывали их редко. На войне за это не ругают.
"Иногда мы находили речки и озера, там приводили себя в порядок. Было неловко ходить грязнулей. А вот если находили помаду, то не могли нарадоваться. Немного подкрашивали палец и им накладывали помаду на губы. А когда перебарщивали, мужчины смеялись, а девушки покрывались румянцем", - делится воспоминаниями ветеран.
"Несолидный маршал": как сын Сталина и Рузвельт "сбили" Худякова-Ханферянца>>
А еще девушек смущали влюбленные солдаты. Война войной, но любовь случалась часто. Розалия Сергеевна признается, что в теплые весенние вечера подружек трудно было отыскать, и это, как правило, означало одно – они сбежали на свидание. А на следующее утро рассказывали о своих подвигах, но не боевых. Сама она встретила свою любовь на Кавказе - в середине войны.
Он был офицером. Они сразу условились, что если останутся в живых, то встретятся в Тбилиси, а до этого переписывались. Каждый раз она с трепетом ждала нового письма и верила в скорую встречу. Волею судьбы однажды они оказались в ее родном городе и долго бродили в своих длинных и немного грязных шинелях. Им было суждено прожить вместе 58 лет, и лучшим местом для создания домашнего очага они посчитали Ереван.
"На войне всегда и все про любовь. Когда мы зашли в Польшу, первое что спросили как перевести фразу "Я тебя люблю", то же было в Венгрии, то же в Германии", - широко улыбаясь, вспоминает она.
Ветеран с удовольствием рассказывает о Дне победы. Она была радисткой и первой узнала новость. Солдаты плакали без всякого стеснения и стали подбрасывать друг друга высоко в небо. Всем хотелось жить, но даже в последние дни войны люди гибли.
По дороге домой гибли. С мечтой обнять родных гибли. Розалии Сергеевне тоже было нелегко добраться до дома: не было средств передвижения, и родители именно в последние дни жутко разволновались.
"Я тогда не думала, как сложно отправлять детей на войну. А сейчас, когда что-то опасное, задумываюсь о свой маме, понимаю, как ей было больно узнать о том, что я ушла на фронт", - признается женщина.
"Красная звезда" Баласана Цатуряна: армянский ветеран хранил орден за Сталинград всю жизнь>>
У нее двое сыновей, внуки и правнуки. Родителей давно уже нет в живых, супруга тоже. И часто при просмотре советских фильмов о войне, она думает о пройденном пути и признается, что если бы ей было 18 лет, то она вновь бы ушла на фронт и защищала родину. Но сначала поговорила бы с мамой. И крепко обняла бы ее на прощание.
