Штурм Эриванской крепости начался на рассвете 13 октября (по новому стилю) 1827 года. Сигналом к атаке послужил подрыв восточной башни, расположенной ближе к главным воротам цитадели. Пороховой заряд огромной силы, заложенный сапёрами разжалованного в рядовые (был гвардии капитаном — ред.) декабриста Михаила Пущина, взорвал основание башни и, разворотив её, образовал пролом. После массированного артиллерийского обстрела в проломы рухнувшей башни бросились батальоны сводного гвардейского полка полковника Шипова, наполовину состоявшие из разжалованных офицеров, что были двумя годами ранее на петербургской Сенатской площади вместе с декабристами. Они заняли первую и вторую стены крепости и примыкающие к ним куртины и, пробившись вперёд, открыли главные ворота, в которые ворвались полки генералов Красовского и Чавчавадзе, а с ними армянские ополченцы и грузинские добровольцы.Так описываются события в начале октября 1827 года в книге "Особая миссия" писателя Михаила Овчинникова (1915 – 1989), долго прожившего в Армении и глубоко изучавшего кавказский период жизни великого русского поэта и дипломата А.С. Грибоедова. За взятие крепости главнокомандующий на Кавказе Иван Паскевич получил титул графа Эриванского, многие полковники были произведены в генералы. Рядовой Михаил Пущин стал капралом, опальные же офицеры, отличившиеся при штурме, были награждены солдатскими медалями.В числе ценных военных трофеев, наряду со знамёнами и штандартами, орудиями и другим огнестрельным и холодным оружием, в распоряжении победителей оказался меч самого Тамерлана. Он был собственностью Гассан-хана Каджара, командовавшего неприятельским гарнизоном. Меч, по преданию когда-то принадлежавший легендарному основателю империи Тимуридов, он получил в дар от самого правителя Персии Фетх Али-Шаха за отвагу в прошлых битвах с османами.О холодном оружии великого завоевателя ходят легенды. Наполеон Бонапарт, готовясь к индийскому походу, верил в волшебную силу меча Тамерлана и предлагал за него любое вознаграждение и военную помощь Тегерану. Шах из приличия отправил во Францию несколько красивых клинков, которые были плодами работы дагестанских оружейников, но реликвия, как награда, в итоге проследовала из его дворца в Эриванскую крепость.В попытке прорвать осаду, Гассан-хан даже бросался в атаку, выставив вперед "чудо-меч" и увлекая за собой отряд кавалерии. Но вылазка всадников оказалась безуспешной и им пришлось вернуться за стены крепости. Русские солдаты, незнакомые с восточными сказаниями о волшебных свойствах оружия Тамерлана, не дрогнули и не обратились в бегство. Даже больше – в суматохе рукопашного боя Гассан-хан потерял меч, что вызвало большую досаду среди его воинов. Позже, когда после штурма крепости он был пленён генералом Афанасием Красовским, Гассан-хан попросил его непременно найти реликвию. Меч нашёлся, и бывший персидский наместник сам пожелал, чтоб трофей был отправлен в Санкт-Петербург в подарок российскому Императору Николаю I. В письме Государю, написанному втайне от Паскевича, с кем отношения не ладились, новоназначенный комендант Эриванской крепости, генерал Красовский отметил:Судьба Тамерлана пересекалась с Арменией. По местному преданию, во время своего кавказского похода в ХIV веке близ современного Аштарка произошла битва и он был тяжело ранен в ногу, что заставило его поспешно покинуть поле боя. Именно тогда он получил прозвище Тимур-Ленк (Хромой Тимур). Где сейчас находится его меч – неизвестно. До революционных событий октября 1917 года он хранился в Гатчинском дворце, расположенном в пригороде Петербурга. Меч пропал то ли во время революции либо в ходе Гражданской войны или в период немецкой оккупации в ходе ВОВ, а может быть неверно заархивирован и до сих пор не востребовано лежит в фондах музея. Но был ли трофей из Эриванской крепости, действительно, личным оружием великого завоевателя и сколько таких мечей у него было вообще на протяжении жизни? Ответ не очевиден, однако история свидетельствует точно о другом. Колдовской меч, приносящий победу в каждой битве - не более чем сказка.
198 лет назад русские войска под командованием генерала Паскевича взяли Эриванскую крепость и получили ценный трофей.
Штурм Эриванской крепости начался на рассвете 13 октября (по новому стилю) 1827 года. Сигналом к атаке послужил подрыв восточной башни, расположенной ближе к главным воротам цитадели. Пороховой заряд огромной силы, заложенный сапёрами разжалованного в рядовые (был гвардии капитаном — ред.) декабриста Михаила Пущина, взорвал основание башни и, разворотив её, образовал пролом. После массированного артиллерийского обстрела в проломы рухнувшей башни бросились батальоны сводного гвардейского полка полковника Шипова, наполовину состоявшие из разжалованных офицеров, что были двумя годами ранее на петербургской Сенатской площади вместе с декабристами. Они заняли первую и вторую стены крепости и примыкающие к ним куртины и, пробившись вперёд, открыли главные ворота, в которые ворвались полки генералов Красовского и Чавчавадзе, а с ними армянские ополченцы и грузинские добровольцы.
Так описываются события в начале октября 1827 года в книге "Особая миссия" писателя Михаила Овчинникова (1915 – 1989), долго прожившего в Армении и глубоко изучавшего кавказский период жизни великого русского поэта и дипломата А.С. Грибоедова. За взятие крепости главнокомандующий на Кавказе Иван Паскевич получил титул графа Эриванского, многие полковники были произведены в генералы. Рядовой Михаил Пущин стал капралом, опальные же офицеры, отличившиеся при штурме, были награждены солдатскими медалями.
В числе ценных военных трофеев, наряду со знамёнами и штандартами, орудиями и другим огнестрельным и холодным оружием, в распоряжении победителей оказался меч самого Тамерлана. Он был собственностью Гассан-хана Каджара, командовавшего неприятельским гарнизоном. Меч, по преданию когда-то принадлежавший легендарному основателю империи Тимуридов, он получил в дар от самого правителя Персии Фетх Али-Шаха за отвагу в прошлых битвах с османами.
О холодном оружии великого завоевателя ходят легенды. Наполеон Бонапарт, готовясь к индийскому походу, верил в волшебную силу меча Тамерлана и предлагал за него любое вознаграждение и военную помощь Тегерану. Шах из приличия отправил во Францию несколько красивых клинков, которые были плодами работы дагестанских оружейников, но реликвия, как награда, в итоге проследовала из его дворца в Эриванскую крепость.
В попытке прорвать осаду, Гассан-хан даже бросался в атаку, выставив вперед "чудо-меч" и увлекая за собой отряд кавалерии. Но вылазка всадников оказалась безуспешной и им пришлось вернуться за стены крепости. Русские солдаты, незнакомые с восточными сказаниями о волшебных свойствах оружия Тамерлана, не дрогнули и не обратились в бегство. Даже больше – в суматохе рукопашного боя Гассан-хан потерял меч, что вызвало большую досаду среди его воинов. Позже, когда после штурма крепости он был пленён генералом Афанасием Красовским, Гассан-хан попросил его непременно найти реликвию. Меч нашёлся, и бывший персидский наместник сам пожелал, чтоб трофей был отправлен в Санкт-Петербург в подарок российскому Императору Николаю I. В письме Государю, написанному втайне от Паскевича, с кем отношения не ладились, новоназначенный комендант Эриванской крепости, генерал Красовский отметил:
"К стопам Вашего Императорского Величества повергаю меч Великого Тамерлана, добытый мной в стенах Эривани. Кому, если не Государю моему и благодетелю, принесу я в дар меч сей, украшавший сокровищницу шахов Персидских? Некогда, в могучей деснице Тамерлана, он покорил Восток и попрал гордость турок, в лице их султана, Баязида-Молнии; ныне же, в благословенных руках Вашего Величества, да повторит он светлый удар Тамерлана, сокрушив врагов веры и человечества".
Судьба Тамерлана пересекалась с Арменией. По местному преданию, во время своего кавказского похода в ХIV веке близ современного Аштарка произошла битва и он был тяжело ранен в ногу, что заставило его поспешно покинуть поле боя. Именно тогда он получил прозвище Тимур-Ленк (Хромой Тимур). Где сейчас находится его меч – неизвестно. До революционных событий октября 1917 года он хранился в Гатчинском дворце, расположенном в пригороде Петербурга. Меч пропал то ли во время революции либо в ходе Гражданской войны или в период немецкой оккупации в ходе ВОВ, а может быть неверно заархивирован и до сих пор не востребовано лежит в фондах музея. Но был ли трофей из Эриванской крепости, действительно, личным оружием великого завоевателя и сколько таких мечей у него было вообще на протяжении жизни? Ответ не очевиден, однако история свидетельствует точно о другом. Колдовской меч, приносящий победу в каждой битве - не более чем сказка.
