У каждого города есть свои живые достопримечательности - это могут быть люди с выходящим за рамки, непривычным поведением, необычной манерой одеваться, или чем-то особенно выделяющиеся. Находясь длительное время в поле зрения, эти люди потом надолго остаются в воспоминаниях их современников, а со временем и вовсе переходят в разряд легенд. В городском же фольклоре за такими людьми прочно укореняются различные прозвища и истории, которые передаются из уст в уста.
Уличные меломаны
В этом смысле не исключение и Ереван, на улицах которого в разные годы можно было встретить людей с нестандартным поведением и эксцентриков. Чего стоил известный всему городу дедушка Левон, которого еще несколько лет назад можно было увидеть на улицах города, лихо рассекающим на роликах, по-спортивному модно одетого и слушающего музыку в больших наушниках ("Битлз" и прочие "Пинк Флойды").
В памяти ереванцев остался еще один человек - седой, как лунь, виолончелист Тадевосян, который еще лет 10 назад играл на улице на своем инструменте, в концертном костюме с бабочкой. Каких только историй про него не слагали. Ну, например, что в свой последний приезд в Армению всемирно известный виолончелист Вячеслав Ростропович увидел на улице армянского музыканта, взял у него инструмент, сыграл для прохожих и, естественно, собрал для коллеги очень большую сумму.
Все, по словам "сказителей", происходило примерно так, как в известной сцене популярного фильма "Все будет хорошо" Дмитрия Астрахана, где пьющий и опустившийся в постперестроечный период виртуоз-балалаечник Семен Тузов, с обидой восклицает: "Великий композитор Дмитрий Шостакович, услышав мою игру, сказал мне: "Семен, нас двое музыкантов - ты и я. И прослезился".
Ну, а давнишнее исчезновение виолончелиста с улиц Еревана народная молва объясняет тем, что его игру как-то услышал атташе по культуре посольства Франции и пригласил музыканта сыграть в парижской Опере. Но в Оперу его не взяли из-за возраста, и теперь он зарабатывает на жизнь игрой на парижских улицах. Доподлинно же неизвестно, жив ли этот человек, где сейчас находится и что делает...
Легенды советского Еревана
Старожилы одного из старейших районов Еревана - Конда - хорошо помнят местного участкового, которого все называли "милица Андре" (милиционер Андре). Он пользовался большим авторитетом: его побаивались как местные уголовные элементы, так и законопослушные и добропорядочные граждане. Это был невысокий мужчина в возрасте, ходил с неизменным черным журналом, который держал в руках, заложенных на спине.
Он неторопливо обходил вверенную ему территорию с таким строгим видом, как будто искал преступника. А вообще он был добрым и порядочным человеком, которого очень уважали. Местные блатные, завидев его, начинали петь песенку: "Парни, атас! Андре идет: руки на ...., журнал в руке. Ищет нас".
Он окидывал блатных хмурым взглядом, проходил мимо и, лишь удалившись, начинал улыбаться себе под нос. Всех их он очень хорошо знал, равно как и их семьи - кто как живет, чем занимается и чем дышит. Рассказывают, что когда после Великой Отечественной войны в городе появилось много обездоленных людей, собиравшихся группами и просящих милостыню, Андре никогда не преследовал и не прогонял их, а наоборот, уговаривал богатых дать бедным людям немного денег.
Еще одной примечательной фигурой Еревана послевоенных лет был городской сумасшедший-высокий, худой парень, с растрепанными волосами и удивительно чистыми глазами. Когда он смотрел на людей, то становился очень похожим на Христа. Завидя его, старушки начинали креститься и обязательно подавали ему копеечку. Он не был попрошайкой, не приставал к людям, а просто сидел на земле.
Прохожие не могли оставаться равнодушными и клали у его ног деньги. Он все время молчал-только смотрел на людей своими красивыми глазами, и лишь когда ему подавали милостыню, закрывал лицо руками и тихо шептал одну фразу: "Мне стыдно, очень стыдно".
Характер у него был спокойный, мирный, и горожане любили с ним разговаривать. Особенно подвыпившие мужчины, которым очень хотелось раскрыть кому-то душу. "Христос" был прекрасной жилеткой, в которую можно поплакаться: парень ничего не говорил в ответ, только молчал и казалось, внимательно слушал. Это, видимо, подкупало людей, которым хотелось выговориться. Сколько ему историй рассказали, знает один Бог, на которого, как говорят, он внешне походил.
Но самой известной "странностью" Еревана был, безусловно, Карабала. Ему даже установлен памятник на улице Абовяна, увековечивший в бронзе человека, которого город помнит и уже не забудет никогда.
У знаменитой песни Аллы Пугачевой "Миллион алых роз" есть предыстория: якобы бедным художником, который продал все, что имел, и купил на эти деньги миллион алых роз для любимой, был грузинский художник Нико Пиросмани. А предметом его любви- красавица-француженка, актриса Маргарита де Севр.
Эту легенду мы вспомнили не случайно: история Карабалы чем-то очень напоминает сюжет "Миллиона алых роз". Мифы разных народов, как известно, перекликаются: будь то дошедшие до нас с древнейших времен образцы устного народного творчества, или же городские истории новейшего периода.
Карабалу называли безумным "певцом и поэтом" цветов: каждое утро он появлялся на центральной улице - Абовяна - с влажной корзиной, полной великолепных цветов. Чаще всего это были алые розы. Карабала медленно ходил от дома к дому, от кафе к кафе, протягивал цветы и ничего не просил взамен. Если давали деньги - брал их, угощали - мог выпить стаканчик и пойти дальше. Понравившимся ему девушкам он дарил свои цветы, ласково уговаривая взять просто так. Таким его помнят с 30-ых годов прошлого века и вплоть до его смерти в начале 70-ых.
Настоящее имя Карабалы - Степан Арутюнян. Родился он в 1900 году (но это примерная дата), в селе Канакер, потом вошедшем в черту Еревана. Его семья была богатой и владела обширными садами ("Флораи айгинер") на месте сегодняшней станции метро "Еритасардакан". После установления Советской власти, все имущество семьи было национализировано.
Степан женился на девушке по имени Ашхен и в 1926 году у них родился сын Жоржик. И в этот же год его арестовали. По одной версии за то, что он ранил турка, пристававшего к известной армянской актрисе Арус Восканян, в которую был платонически влюблен Карабала.
Каждое утро, когда она шла на работу в театр по улице Астафян, получала роскошный букет от Карабалы. Как-то к ней привязался турок, которого ослепленный от ревности Степан решил проучить. Обидчик актрисы выхватил нож, но шустрый Карабала смог вывернуться и ранить его же оружием. Его арестовали и поместили в Ереванский исправительный дом, где находился известный армянский поэт Егише Чаренц, попавший туда тоже из-за неразделенной любви.
По другой версии, в неволе Карабала оказался за оскорбительные высказывания в адрес советской власти. Но так или иначе, любитель цветов оказался за решеткой, а его жена тем временем вышла замуж за другого и забрала с собой сына. Ходили слухи, что служители закона показали Ашхен несколько фотографий, доказывающих измену мужа, после чего она забрала себе не только его дом и имущество, но и запретила Карабале видеться с сыном.
Что это были за фотографии - сложно сказать. Может быть, для Ашхен достаточно было снимков того, как ее муж дарит букеты женщинам? Или ей просто уже надоело жить с эксцентриком, да еще и имеющим проблемы с законом? Но так или иначе Карабала остался в полном одиночестве и без крыши над головой.
Говорят, что только много лет спустя, когда Жоржик уже сам стал отцом, Ашхен все же разрешила показать мужу новорожденного внука. Мать и сын пошли в ту часть улицы Абовяна, где он постоянно стоял, и дали ему подержать на руках грудничка. В первый и последний раз.
По легенде, Карабала умер на улице, где замерз холодным зимним вечером. Никто не знает точную дату его смерти и место захоронения.
Но в Ереване Карабалу помнят, а его памятник стал одной из достопримечательностей города. И, что самое главное, в его жизни было все как в известной песне: и песня безумная роз, и одиночество, и много бед, и целая площадь цветов. Цветов, которые он искренне дарил людям, оставив о себе добрую память на долгие времена.