ЕРЕВАН, 7 дек — Sputnik, Лаура Саркисян. Обстановка в разрушенном землетрясением Ленинакане (ныне Гюмри) была жуткой. Но в то же время чувствовалось, что люди, находившиеся там, были необычайно близки друг другу.
Улицы превратились в палаточный городок, среди развалин жили группами строители, спасатели, добровольцы из стран бывшего СССР. В одном месте приехавшие из Армавира армяне угостили нас с Сашей (супруг) вкусным, ароматным борщом, в другом мы нашли белорусов, которые поделились импортной сгущенкой.
И так все началось…
Я и мой муж Саша были студентами II курса факультета журналистики Белорусского государственного университета. Вечером, 10 декабря, из программы "Время" мы узнали подробности землетрясения, увидели кадры с места события и услышали фразу, о том, что под завалами могут оставаться люди, но рабочих рук не хватает, чтобы разобрать их. Ну и мы, немедля, решили поехать в Армению.
Обручальные кольца
Утром следующего дня мы отправились в аэропорт. Билеты до Еревана купили на 90 советских рублей, которые нам, после нашей регистрации в ЗАГСЕ прислала тетя мужа из Львова. На эти деньги мы также взяли в прокат спальные мешки, купили крупы, еду какую-то, так как не знали, что нас ожидает. Поскольку рейс был из Вильнюса, то нам еще предстояло добраться туда. На такси денег не было, водитель согласился довести нас до аэропорта, если оставим ему в залог наши обручальные кольца.
Гробовая тишина
В самолете царило молчание. Люди, погруженные в себя, не разговаривали. Но мы так и не долетели до пункта назначения. Ереванский аэропорт не принимал самолеты из-за накануне случившегося крушения одного или двух самолетов. Мы всего этого не знали, когда приземлились ночью в Адлере. Утром оказалось, что самолет дальше не полетит, и всем было предложено ехать в Армению через Грузию.
Когда деньги не проблема…
С самого начала мы полагали, что после того как приедем в Ереван, продадим один из наших фотоаппаратов (у нас было два аппарата "Зенит") и на вырученные деньги купим билет обратно. Но мы еще не долетели до места назначения, а денег уже не было. Муж решил, что мы должны вернуться. Он долго ходил среди этих молчаливых мужчин, погруженных в себя, и спрашивал: не купят ли они один из наших фотоаппаратов, прекрасно понимая, что его предложение звучит нелепо. Люди поднимали глаза, пожимали плечами и молча качали головой.
Фрунзик из Еревана
Один из пассажиров не выдержал и спросил, почему муж продает фотоаппарат. Мы ему рассказали, что собирались в Ленинакан на помощь пострадавшим, но теперь у нас нет денег. Не рассчитали свои возможности и хотим вернуться обратно. Мужчина сказал: "если вы собирались спасать людей, то вы должны лететь" и дал денег на билет. Его звали Фрунзик.
Он пригасил нас остановиться в его доме. К сожалению ни адреса, ни фамилии нашего спасителя я не запомнила, но очень хотелось бы когда-нибудь с ним пересечься, сказать ему еще раз спасибо. Он принял нас очень радушно. Мы переночевали у него, а утром отправились в Ленинакан на автобусе.
Страшный Ленинакан
Страшное зрелище. Груда серых руин и на их фоне красные и черные гробы. Среди них были и детские гробики. А рядом возвышалась уцелевшая среди руин церковь.
На центральной площади располагались пустые солдатские палатки, в которых можно было разместить более десятка человек. Одну из них заняли мы. Там стояла буржуйка. Изначально в палатке нас было двое, затем к нам подселились две девушки из Кишинева, студентки техникума Кишиневского, которые так же, как и мы приехали спасать живых, а натыкались на одни лишь трупы.
Мы нашли штаб, который занимался распределением рабочей силы. Муж попал на разборку одной из разрушенных пятиэтажек, а меня направили в санчасть. Через пять дней начали ходить разговоры, что уже нет надежды на то, чтобы найти кого-нибудь в живых.
