Земля содрогнулась в полдень, на седьмой день декабря. 28 прошедших с того времени лет несколько смягчили боль, но только не у тех, кто потерял родных и близких. Или даже видел, как это страшно: несколько секунд — и свет сменяется тьмой, то, что была наверху, и ты вместе, оказываешься внизу, заживо погребенными. Чаще — навсегда, но порой случались и чудеса.
Рассказывают те, кому выпало остаться в живых. Записано с их слов 8 декабря 1988 года.
Рабочая Ленинаканской чулочной фабрики Рузанна Григорян
— Сама я даже не успела ничего заметить, только услышала крики: «Землетрясение, спасайтесь!». В следующее мгновение все рухнуло. Наш цех на первом этаже, а всего их четыре. Помню только как в замедленном кино: сверху плашмя опускается железобетонная панель. Меня спасло то, что рядом проходила труба и одним концом панель зацепилась за нее. Еще летели кирпичи, обломки железобетона, какой-то мусор.
Когда все стихло, я попробовала пошевелить руками и ногами, но даже голова оказалась плотно зажатой. Сумела высвободить левую руку, ею и начало откапываться. Сначала освободила голову, потом ноги. Труднее всего оказалось откапывать правую руку — она меня совершенно не слушалась.
Полной темноты не было, сверху, через какие-то расщелины пробивался свет и это прибавляло надежды. Иногда я прекращала откапываться и прислушивалась. Справа и слева слышались крики, сверху —переговоры спасателей. Пыталась докричаться до них, но я их слышала, а они меня — нет. Значит, надо самой. Цепляясь левой рукой за какие-то выступы, прутья, вытаскивала себя по сантиметру. Потом узнала, что так я карабкалась четыре часа.
Когда уже почти выбралась, уперлась головой в какой-то тяжелый металлический лист. Вот тогда мне по-настоящему стало страшно, а до того бояться было некогда: ведь надо было что-то делать, спасаться. А здесь почувствовала полную беспомощность. Закричала. Меня услышали. Автогеном разрезали лист и вытащили меня.
По настоящему счастливой я стала еще через пол часа: оказывается, мой сынок, десятиклассник, ус из школьник успел выскочить из школы до того, как все это начало рушиться. Но я и сейчас, ночью, во сне все еще куда-то карабкаюсь…
Камиль Юмаев, курсант Омской высшей школы милиции
— Наша группа — шестьдесят человек — базировалась в Спитаке. Жили в общежитии профтехучилища на четвертом этаже. В момент, когда задрожали стены, почти весь личный состав был в ленинской комнате, смотрели телевизор. А я дневалил у тумбочки. Накануне нас уже трясло, но здесь было совсем другое. Я даже крикнуть не успел, почувствовал, что лечу вниз. И сверху что-т о ударило по спине. Я провалился с четвертого этажа на первый. Ноги ушли в землю почти по пояс. Все тело сдавило, раб и полная темнота.
Сознание работало четко. Попробовал как-то освободиться, но более или менее работала лишь правая рука. Ухватился за какой-то прут, начал его раскачивать и кричать: «Кто-нибудь, помогите!».
Меня откопали примерно через час. Это были мои товарищи, которым больше повезло, и местные жители. Когда меня несли к вертолету, только тогда понял, какой подвиг они совершили: весь Спитак — одни развалины, а под ними люди. Но нас, курсантов не бросили, нам помогли. Может быть, я один из тысячи спасся. Никогда не забуду этих людей.
Новый год хотел встретить дома, в Башкирии. Теперь свадьбу придется отложить…Но у меня все будет в порядке, правда, доктор? Я ведь молодой, здоровый!..
