Брюссель знатен кружевами, Оренбург платками, Грузия вином, Америка автомобилями, а первое, что приходит в голову, когда вспоминают Армению — это коньяк. И первое, и второе и третье, как и четвертое с пятым, имеют свою историю и где узнать ее, как не в музее, если он есть.
Музея, где было бы собрано все, что относится к армянскому коньяку, в Армении нет. Но мы пока о Форде и машинах.
Семь лошадей топтались на лужайке Гринфилда и в этом не было бы ничего особенного, если не знать, что здесь, в Гринфилде, находится штаб-квартира Генри Форда, а теперь уже и музей истории американского авто. А коль так, то и мирового автомобилестроения в целом.
Никем еще не подсчитано, какая мощь в термоядерном исчислении могла бы уместиться в одном совокупном двигателе, если бы в него удалось впрячь все лошадиные силы "Фордов", вышедших в свет от начала прошлого века и до наших дней (те семь лошадок, что покусывали травку на гринфилдовской лужайке, не в счет). Но спрос на эти лошадиные силы заметно упал: фордовские заводы резко свернули производство, тысячи рабочих оказались не у дел, и когда они понадобятся, точно знает один Бог, а неточно — уходящий президент Барак Обама.
К началу весны (2014 год), он объяснял: уровень безработицы в стране составляет почти десять процентов, а это означает, что-то около пятнадцати миллионов американцев сидят дома. Причем, безработица среди женщин выше, чем среди мужчин, точно так, как среди чернокожего населения по сравнению с белокожим.
Город Трой (в некотором смысле предместье Детройта — автомобильной столицы Америки) убедительно подтверждает сказанное. Обегая по утрам рысцой улочки городка, в котором автор базируется во время своих наездов в США, невольно обратишь внимание на непривычное. Не то, чтобы стало меньше диких уток, непуганых зайцев или нахальных белок. Нет, смущает количество автомобилей, остающихся по утрам на приколе, тогда как не так давно они резво выкатывались на улицы и разъезжались по делам. Дел, похоже, нынче сильно поубавилось.
Но вернемся в Фордовский музей в Гринфилде. Он чем-то напоминает наш Матенадаран в Ереване. И там, и здесь, то, что видишь, склоняет к размышлениям — в одном случае о передовых технологиях и научном прогрессе, в другом — многовековой истории и древней культуре. В армянском случае на память тотчас приходит Месроп Маштоц, в американском, чаще всего — Генри Форд. Уже хотя бы потому, что он первым запустил промышленный конвейер. А также реализовал идею "Автомобиль для всех" и задолго до немецкого "Фольксвагена" стал выпускать самые дешевые для своего времени автомобили. (В наши дни их сменила модель "Форд — "Фокус", пользующаяся повышенным спросом как в Москве, так и в Ереване.
В активе патриарха американского бизнеса девятнадцатого века больше удач, чем неудач, которые во многом удавалось обойти, благодаря знаменитой фордовской рекомендации: "Не ищи ошибку, а ищи, как ее исправить".
Утверждает Форд и такое: "Только два стимула заставляют работать людей: жажда заработной платы и боязнь ее потерять".
Замечание, свидетельствующее о прагматизме автомобильного гения.
"Зачем делать какие-то упражнения?— недоумевал Форд по поводу чрезмерной увлеченности американцев физкультурой. — Если вы здоровы, вам это не нужно. Если больны, заниматься нельзя".
Или вот еще: "Спрашивать: "Кто должен быть боссом? " — все равно, что спрашивать: "Кто должен быть тенором в этом квартете? ".
Конечно, тот, кто может петь тенором. А это уже слова человека, знающего себе цену.
Легендарные Маркар Седракян — автор-составитель прославленных коньячных марок Армении и Михаил Ханоян — многие годы стоявший у руля Ереванского коньячного завода, едва ли уступали Форду как талантом, так и живостью ума, часто оборачивающейся афоризмами. И что важно: относились они не только к делу, которому оба посвятили всю свою жизнь, а жизни людей вообще. Но об этом как-нибудь в следующий раз.
Նյութի հայերեն տարբերակը>>
