Настал час, когда все лучшее в СССР обретало адресность (по сегодняшнему — "бренд"): арбуз — астраханский, торт — киевский, конституция — брежневская, а коньяк, ясное дело, армянский.
Кто сделал его узнаваемым?
Фрагмент из летописи Ереванского коньячного завода. Его основал купец первой гильдии Нерсес Таирянц, сдал в аренду Николаю Шустову, который в 1900 году стал его полновластным хозяином. (Затем грянула советизация — коллективизация — национализация, бум-бам- тра-рарам и в 1953 году завод съехал с территории винного комбината, закрепился на занимаемой и поныне высоте и зажил самостоятельной жизнью).
В биографии предприятия шустовского периода есть один любопытный эпизод. Взявшись продвигать на мировой рынок малоизвестный широкой публике продукт, Шустов показал себя не только менеджером, каких еще поискать, но стал в известном смысле и отцом-основателем PR-компаний на древней армянской земле. Как это выглядело в натуре?
Слушайте и запоминайте. В лучшие рестораны Европы приходили одетые по последней моде молодые люди, разговаривали на английском, французском, испанском, заказывали самое что ни на есть дорогое и изысканное, а когда дело доходило до выпивки, изучив винную карту, удивлялись.
— Как, у вас нет армянского коньяка?
— Какого, пардон?
— Армянского, от Шустова,- вежливо подсказывали господа.
— Есть французский, испанский, очень рекомендуем португальский, но армянский…
Молодые люди, сожалея, отменяли заказ и удалялись.
То же повторялось в других питейных заведениях Европы и до той поры, пока рестораторы не сообразили закупать у Шустова коньяк, без которого молодым людям ну никак… Надо ли объяснять, что деньги на представительские расходы фанатов армянского коньяка, их экипировку, парфюм и пр. шли от Николая Шустова.
… Советское время особого разнообразия в выборе алкоголя не внесло — что есть, то и пейте! Хотя все это можно было и пить, и есть, не опасаясь последствий санитарно-эпидемиологического характера и даже испытывать при этом определенные гастрономические радости. А все потому, что готовилось из натуральных продуктов, строго по технологии, без нынешних хитроумных добавок.
Кто сделал армянский коньяк узнаваемым в СССР и в мире?
В историю его возвышения до уровня, по которому идентифицируются нации, вписаны два имени: Героя Социалистического труда Маркара Седракяна и героя своего времени Михаила Ханояна. Первый — автор лучших марочных коньяков, второй — руководитель предприятия, на котором эти коньяки рождались. Могло получиться и отдельно, друг без друга, но тогда, скорее всего, вышло бы не так здорово. Для полного успеха требовалась взаимодополняемость, органично сочетаемый тандем. Седракян придумывал потрясающие композиции, Ханоян создавал почти идеальные условия для их воплощения в жизнь. Так родились и прошли победным маршем "Юбилейный", "Армения", "Двин", "Ереван", "Праздничный", "Наири", "Васпуракан", "Ахтамар". Но путь к признанию был нелегким.
Одна из граней директорского дара Ханояна: успех дела видеть в том, чтобы смотреть не вперед, а назад. Что бы это значило, когда речь о коньяках? Ровно то, к чему призывает известный французский винодел Мишель Шапутье — отказ от химикатов и удобрений.
"Дело в том, что, удобряя почву, вы убиваете мотивацию лозы,- говорил знавший толк жизни месье. Корням больше не нужно стремиться вглубь, чтобы получить из почвы необходимые вещества, они все уже на поверхности".
Отсюда заметные вкусовые ножницы между коньяками довоенного, раннего послевоенного производства и теми, которые стали разливать в период тотальной химизации сельского хозяйства. В период тотальной химизации тотальная гадость и получалась.
Армянский коньяк широкой рекой полился на просторы необъятной родины, подтверждая, что ничто так не спаивает братские народы, как энергичное "Будем!". Правда, удельный вес коньяка в продвигаемом в массы алкоголе был невелик, но когда рубят лес, летят и щепки. Тяжелая артиллерия антиалкогольной кампании так или иначе ударила и по Ереванскому коньячному заводу. Многое удалось сохранить (производственные мощности, запасы спирта, а главное, виноградники) не из-за того, что били не прямой наводкой и часто промахивались, а потому, что в Ереване правильно оценили обстановку и заняли оборону с умом. В чем главная заслуга тогдашнего руководителя республики Карена Демирчяна.
Непьющую совесть коммунистической партии, Егора Кузьмича Лигачева, посетившего Армению в то смутное время, поводили по предприятиям оборонной и легкой промышленности, организовали ритуальную экскурсию в Матенадаран (была опасность, что возбудить его могла даже виноградная лоза на камне), угостили лимонадом и, не чокаясь, проводили обратно в Москву. Таким образом, каждый остался при своем: товарищ Лигачев со здоровой печенью, Ереванский коньячный с золотыми и серебряными медалями, а последующее поколение пьющих — в тревожном ожидании новых постановлений типа "О мерах по усилению борьбы с алкоголизмом и пьянством". Тот случай, когда память и знания умножают скорбь.
…Накануне нового тысячелетия в судьбе Ереванского коньячного произошли решительные перемены: он перестал быть государственной собственностью и перешел в частное владение французской компании "Pernod Ricard", что, если объективно, есть акт восстановления справедливости. Хотя, на взгляд автора, это именно та справедливость, которой лучше бы и не было…
Նյութի հայերեն տարբերակը>>
