Хотите, чтобы вас прочитало как можно меньше людей, начинайте с цитаты. А еще лучше с двух — это окончательно отвадит читателя от текста. Тем не менее, сделав себе во вред все возможное, автор представляет.
Два мнения по тому же поводу.
Мнение первое: "Творчество Маиляна определяется редкостным своеобразием, сколь неповторимым по своей сути, столь и традиционным, в котором превалирует чувство, присущее как армянскому, так и русскому изобразительному искусству…".
Второе мнение: "Такое подвластно только настоящему управленцу. В полотнах Маиляна чувствуется системный подход, он умело управляет палитрой, раскрывая прекрасный, неповторимый мир цветов, добра, теплоты и любви".
В первом случае понятно по содержанию и просто по форме. Этот отзыв от Зураба Церетели, Президента Российской Академии художеств.
Взгляд второй, от Евгения Гургеновича Паталова, бывшего министра внутренних дел Армении. К содержанию могут быть вопросы, по форме — попадание в точку. Самвел Маилян — генерал-майор полиции и быть в форме для него в порядке вещей.
Между двумя этими высказываниями десятки других, определяющих место Маиляна среди мастеров кисти России и Армении, а если знать, что многие картины генерал-художника украшают выставочные залы Греции, Италии, Франции, Испании, США и др., то брать можно и шире.
Сочетание строгих лампасов на форменных брюках с фривольной "панамкой" на голове при выездах на пленэр не покажется слишком надуманным, если вспомнить об Алексее Экимяне.
Тоже генерал, тоже армянин и тоже стремился соединить два в одном: борьбу с убийцами с музыкальным творчеством, но соединить так, чтобы песни получались настоящие, а не типа: "Нинка как картинка с фраером идет. Дай мне, Сеня, финку я пойду вперед…". С другой стороны — чтобы сочинение замечательных песен для слушателей всей страны гармонично сочеталось с ростом раскрываемости опасных и особо опасных преступлений в Московской области.
И все шло путем до того дня, когда композитора с генеральскими погонам вдруг не позвал к себе всесоюзный министр Щелоков и не предложил выбрать одно из двух: либо продолжать оставаться во главе уголовного розыска Подмосковья, либо писать песни. Экимян выбрал песню.
С Маиляном — ничего похожего: служба, начатая в Ереване и продолженная в Москве в должности заместителя начальника Академии МВД СССР по научной работе, по сути была тем же творческим делом, но в области юриспруденции. Оказалось, рисование натюрмортов и картин маслом вовсе не лишало, а лишь подогревало воображение и мысль заслуженного юриста Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора.
…Все, чем живу, все, что ценю и люблю — в моих работах и я просто счастлив, когда они доставляют людям радость, — говорит Маилян, — добавляя, что рисует с тех пор, сколько себя помнит.
Сколько помнит автор своего друга, счастлив он не только потому, что рисует, счастлив еще и оттого, что рисует лишь то, к чему лежит сердце. Ни в своей личной коллекции, ни на выставках ни одного портрета высокопоставленного золотопогонника — правило прямой спины в действии!
На полотнах прежде всего цветы.
Почему цветы?
Наверное, потому, что у цветов не бывает будней и они всегда одеты празднично.
В море цветов (моря на картинах Маиляна тоже много) немало роз. Отчего?
"Не всем нравится, что у роз есть шипы, а я рад, что у шипов есть розы". Философично.
В каталогах к выставкам всего лишь два портрета: "Портрет отца" и "Портрет матери".
Почему?
Говорят, один отец значит больше, чем сто учителей. Для Самвела Маиляна одна мать — тоже. Потому портретов всего два.
Незабытый наказ: "Никогда не заводи дружбу с человеком, который не лучше тебя".
По той причине, что Самвел стремится стать лучше, друзей у художника-генерала тоже много. Очень много!
