Георгий Меликянц, редактор отдела информации "Известий", честно признался: "Пиши, но публикацию, скорее всего, зарубят". "Как? Это же подвиг!". "Ты что, маленький?" — удивился Меликянц.
Я, все-таки, написал. Заметку, тем не менее, не опубликовали. Почему?
Потому что в той жизни случались странные вещи. С одной стороны — подвиг простого советского человека — и это очень хорошо. С другой — попытка человека, тоже советского и тоже простого, угнать самолет и перелететь за границу. И это очень плохо. Чтобы не напоминать о плохом решили замолчать хорошее. Таким образом, о девушке с риском для жизни предотвратившей трагедию, почти никто не узнал. И это самое скверное.
Как дело было? Самолет вырулили на полосу, разбежался и круто взмыл вверх. Часы показывали ровно двенадцать.
Доллорес Казарян, бортпроводница, запомнила это хорошо, рассчитала: от Еревана до Берда и обратно — час с небольшим. Еще минут сорок на посадку пассажиров, итого — два часа. Стало быть, решила она, на вечерний сеанс в кино вполне можно успеть.
"ЯК-40" набрал высоту, бортпроводница зачитала обязательную информацию, которую, как правило, никто не слушает, и заняла свое привычное место. Чуть погодя из пилотской кабины вышел бортмеханик Айвазян, сел рядом и стал заполнять бортовой журнал. Обычный рейс из Еревана в районный центр Берд — таких на счету экипажа была не одна сотня.
Пассажиры развернули газеты, те, кто постарше, собрался вздремнуть, вскоре под крылом должен был показаться Севан.
Шла десятая минута полета. И тут женщина со второго ряда подала бортпроводнице знак, указала на пассажира, сидевшего впереди нее. Доллорес поднялась с места, подошла к ней. Женщина снова ткнула пальцем на переднее кресло. Доллорес чуть продвинулась вперед и тронула пассажира за плечо. "Что с вами?". Ей показалось, что человека бил озноб. Он сидел, глубоко вжавшись в кресло, в пальто с поднятым воротником, полностью закрывавшим лицо. Доллорес снова тронула его за плечо, на этот раз настойчивее. И тут случилось неожиданное.
Пассажир резко развернулся в сторону бортпроводницы и распахнул пальто, под ним — пластмассовые баллончики.
"Неужто дезодорант?" — подумала Доллорес, но тут увидела, что от одного из баллончиков тянется шпагат, конец которого был накручен на указательный палец пассажира.
Теперь она рассмотрела лицо пассажира в упор, увидела, что оно сплошь покрыто капельками пота. Ей стало страшно.
— Передай экипажу: лететь в Турцию. Считаю до трехсот, называю "триста один" и взрываю.
Мужчина слегла натянул шпагат. "Один, два, три, счет пошел…". При счете четыре Доллорес пошла к своему месту. Под крылом уже сверкал Севан. "Двадцать пять, двадцать шесть…" продолжал вести счет мужчина.
— Миша, надо сообщить ребятам, — сказала Доллорес механику.
Тот поднялся, пошел к кабине.
— Стоять! — остановил его террорист и бросил под ноги бумажку. —Передай командиру там все написано.
"Сорок семь сорок восемь…" — истекала первая минута из отведенных пяти. В пилотской кабине "Яка" находились трое: командир корабля Саркисян, второй пилот Ефремян и пилот-инструктор Хачатрян, старший не только по званию, но и по возрасту — инструктору шел двадцать шестой год.
— Что будем делать, командир?— передал Саркисяну записку механик. В ней было написано: "Я, Е.П. из Ашхабада, имею при себе четыре килограмма перхлората-гидразина. Считаю до трехсот и взрываю самолет ко всем чертям. Передать требование в эфир".
— Передай: будет выполнено при условии безопасности пассажиров. Берем курс на Турцию. Садиться будем в Карсе.
— Какие гарантии?— спросил террорист бортпроводницу.
— Увидите на месте, взорвать ведь всегда успеете.
Похоже, мужчина немного успокоился, встал на ноги, улыбнулся и неожиданно ударил ногой бортпроводницу в живот.
— Всем оставаться на местах,- остановила Доллорес приподнявшегося в кресле старика, до посадки с места не вставать!
— Как тебя зовут?— спросил террорист. — Выпить хочешь?— поднес к губам фляжку со спиртом.
— Вообще-то я не пью, но если настаиваешь…- Доллорес сделала небольшой глоток.
Она решила заставить его пересесть в заднее кресло. В хвостовой части самолета, взрыв будет не так страшен.
— Пойдем, у меня найдется чем закусить.
— Пей,- бандит снова поднес фляжку.
Теперь они сидели рядом и со стороны могло показаться, будто парень с девушкой мирно беседуют.
…Тем временем земля готовилась к встрече "Яка", он был уже на подлете к аэропорту, о чем Доллорес догадалась по характерному толчку шасси. Внизу уже зачехлили замершие на стоянке самолеты, отогнали все машины, а самолет спускался, переваливаясь с крыла на крыло и это затрудняло видеть, что внизу, под "Яком", никакой не Карс, а Ереванский аэропорт "Южный".
— Садимся в Карсе, — всем оставаться на местах до полной остановки двигателей,- известила Доллорес. И добавила по-армянски. —Как только остановимся, всем бегом к трапу.
— Что ты им сказала?— встревожился террорист.
— То же самое. У нас принято объявлять на двух языках.
Необыкновенное чудо: что спасло девочку при крушении самолета в Хабаровском крае?>>
Самолет коснулся бетонки, но, гася скорость, побежал не по прямой, а резкими зигзагами. Пассажиры попадали с мест, Доллорес навалилась на не удержавшегося на ногах террориста и мертвой хваткой вцепилась в его руку с бечевкой. В кабину уже ворвались бойцы спецназа.
С Доллорес Казарян я познакомился через два дня после случившегося. Сидели в кабинете командира авиаотряда и она, рассказывала о пережитом и себе. Родилась в Краснодаре, окончила Ленинаканское музыкальное училище, но предпочтение отдала небу.
"Девушка с характером" коротко сказали о ней Агасиев и Бурков, товарищи по работе. А следующим утром я провожал экипаж в очередной. "ЯК-40" с бортовым номером оторвался от земли и взмыл в небо. Полет прошел без происшествий.
